Полное собрание стихотворений

Прочь, слабое дитя! не будь в моих очах!

Иль гряну громом — и ты прах!

Амур

Для лука моего Перун твой не опасен:

Дитя, как я, и сам ужасен.

Юпитер

Надменный, видишь ли гигантов жребий злой,

Попранных громовой стрелой?

Амур

А ты, гремящий бог, взгляни на прелесть Леды —

И будь же лебедь, в знак победы!

   <1803>

295. ЭПИГРАММА{*}

«Я разорился от воров!»

— «Жалею о твоем я горе».

— «Украли пук моих стихов!»

— «Жалею я об воре».

   <1803>

296. ЭПИГРАММА{*}

«Увы, — Дамон кричит, — мне Нина неверна!

Лукавый пол! твой дар лишь только лицемерить!

Давно ли мужем мне своим клялась она?..»

— «И мужем?.. можно ль не поверить!»

   <1803>

297. ГРУСТЬ{*}

Влеком унынием сердечным,

Пойду я с лирой в те места,

Где сном дарит природа вечным,

Где спит и скорбь, и суета.

Там добродетельной Эльвиры

Над прахом слезы я пролью

И с тихим звуком томной лиры

К безмолвным теням воспою:

Мир вечный вам! вкушайте сладость

Спокойства в пристани от бед;

Теперь для вас печаль и радость

Уже ничто: для вас их нет!

Уже вам боле не ужасны

Удары, пораженья злых,

Ни тайны ковы не опасны,

Ни явное гоненье их.

Уже никто судом бесчинным

Не может дух ваш отравить,

Из чистых, правых сделать винным

И в сердце острый меч вонзить.

Нет! сердце в вас уже не бьется,

Оно спокойно всякий час,

Уже оно не отзовется

Ниже любезнейшей на глас.

Чувствительный! вкушай отраду,

Сверша теченье бурных дней,

Не бойся сладкого ты жду

Обворожающих очей;

Не бойся более презренья

И колких порицаний ты

В награду твоего смиренья,

Незлобна сердца простоты.

Ах! долго ли и мне, несчастну

Здесь страннику, влачить мой путь?

Когда пройду я степь ужасну?

Пора, пора уж отдохнуть!

   <1803>

298. НАДГРОБИЕ {*}

И. Ф. БОГДАНОВИЧУ, АВТОРУ «ДУШЕНЬКИ»

Привесьте к урне сей, о грации, венец:

Здесь Богданович спит, любимый ваш певец.

   1803

299. НАДГРОБИЕ

И. Ф. БОГДАНОВИЧУ, АВТОРУ «ДУШЕНЬКИ»

В спокойствии, в мечтах текли его все лета,

Но он внимаем был владычицей полсвета,

И в памяти его Россия сохранит.

Сын Феба! возгордись: здесь муз любимец спит.

   1803

300. НА СМЕРТЬ ИППОЛИТА ФЕДОРОВИЧА БОГДАНОВИЧА{*}

«О чем ты сетуешь, прелестная Харита?»

— «Увы! С любимым я певцом разлучена!

Послала смерть Петру, ошибкою она

Сразила Ипполита».

   1803

301. ПАРОДИЯ{*}

Любовь любовию пленилась

И с Душенькой соединилась,

А эта Душенька от душечки родилась,

И сердце наконец

Без сердца для сердец

Их связно связь изобразило.

Читатель! Что ж бы это было?

Кто отгадал? спрошу вас я:

Галиматья!

   1803

302. ЭПИТАФИЯ ЭПИТАФИЯМ{*}

Прохожий! пусть тебе напомнит этот стих,

Что всё на час под небесами:

Поутру плакали о смерти мы других,

А к вечеру скончались сами.

   1803

303. ИСТОРИЯ ЛЮБВИ{*}

Любовник в первый день признаньем забавляет;

Назавтра — говорят: несносно докучает;

На третий слушают, не поднимая глаз;

В четвертый — с робостью отказ;

На пятый — слабое упорство и смятенье;

В шестой — ни да, ни нет, и страх, и сожаленье;

В седьмой — без головы;

В осьмой — увы!

   1803

304. ПУТЕШЕСТВИЕ N. N. В ПАРИЖ И ЛОНДОН, {*}

ПИСАННОЕ ЗА ТРИ ДНИ ДО ПУТЕШЕСТВИЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Друзья! сестрицы! я в Париже!

Я начал жить, а не дышать!

Садитесь вы друг к другу ближе

Мой маленький журнал читать:

Я был в Лицее, в Пантеоне,

У Бонапарта на поклоне;

Стоял близехонько к нему,

Не веря счастью моему.

Вчера меня князь Д<олгоруко>в

Представил милой Рекамье;^[1]

Я видел корпус мамелюков,

Сиеса, Вестриса, Мерсье,^[2]

Мадам Жанлис, Виже, Пикара,^[3]

Фонтана, Герля, Легуве,^[4]

Актрису Жорж и Фиеве;^[5]

Все тропки знаю булевара,

Все магазины новых мод;

В театре всякий день, оттоле

В Тиволи и Фраскати, в поле.^[6]

Как весело! какой народ!

Как счастлив я! — итак, простите!

Простите, милые! и ждите

Из области наук, искусств

Вы с первой почтой продолженья,

Истории без украшенья

Идей моих и чувств.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Против окна в шестом жилье,

Откуда вывески, кареты,

Всё, всё, и в лучшие лорнеты

С утра до вечера во мгле,

Ваш друг сидит еще не чесан,

И на столе, где кофь стоит,

«Меркюр» и «Монитер» разбросан,

Афишей целый пук лежит:

Ваш друг в свою отчизну пишет;

А Журавлев уж не услышит! ^[1]

Вздох сердца! долети к нему!

А вы, друзья, за то простите

Кое-что нраву моему;

Я сам готов, когда хотите,

Признаться в слабостях моих;

Я, например, люблю, конечно,

Читать мои куплеты вечно,

Хоть слушай, хоть не слушай их;

Люблю и странным я нарядом,

Лишь был бы в моде, щеголять;

Но словом, мыслью, даже взглядом

Хочу ль кого я оскорблять?

Я, право, добр! и всей душою

Готов обнять, любить весь свет!..

Я слышу стук!.. никак за мною?

Так точно, наш земляк зовет

На ужин к нашей же — прекрасно!

Сегюр у ней почти всечасно:

Я буду с ним, как счастлив я!

Пришла минута и моя!

Простите! время одеваться,

Чрез месяц, два — я, может статься,

У мачты буду поверять

Виргилиеву грозну бурда;

А если правду вам сказать,

Так я глаза мои защурю

И промыслу себя вручу.