Полное собрание стихотворений

Он знает, мы привыкли поклоняться

Как божествам уму и красоте.

1819

К ЕВГЕНИЮ

За то ль, Евгений, я Гораций,

Что пьяный, в миртовом венке,

Пою вино, любовь и граций,

Как он, от шума вдалеке,

И что друзей люблю — старинных,

А жриц Венеры молодых;

Нет, лиру высоко настроя,

Не в силах с музою моей

Я славить бранный лавр героя

Иль мирные дела судей -

Мне крыльев не дано орлиных

С отверстным поприщем для них.

К тому ж напрасно муза ищет

Теперь героев и судей!

Домой бичом отважно хлещет

По стройному хребту коней,

А Клит в объятиях Цирцеи

Завялою душою спит.

Когда ж мне до вершин Парнаса,

Возвыся громкий глас, возвесть?

Иль за ухо втащить Мидаса

И смех в бессмертных произвесть?

Вернее в храме Цитереи,

Где сын ее нам всем грозит,

Благоуханной головою

Поникнул, Лидии младой

Приятно нежить слух игрою,

Воспеть беспечность и покой,

И сладострастия томленье,

И пламенный восторг любви,

Покинуть гордые желанья,

В венок свой лавров не вплетать

И в час веселого мечтанья

Тихонько Флакку подражать

В науке дивной, в наслажденьи

И с ним забавы петь свои.

1819

* Друзья, поверьте, не грешно *

Друзья, поверьте, не грешно

Любить с вином бокал:

Вино на радость нам дано -

Царь Соломон сказал.

Будь свят его закон!

Солгать не смел ты так в Библии дерзко,

Мудрец и певец Соломон!

Что ж Соломону вопреки

Глупцы вино бранят?

Простить им можно: дураки

Не знают, что творят.

Таков второй закон!

Хмельной, забыл о нем в Библии, верно,

Мудрец и певец Соломон.

Любил плясать король Давид,

А что же Соломон?

Он о прыжках не говорит;

Вино все хвалит он!

Великий Соломон!

Друзья! признайтеся, в библии точно

Мудрец и певец первый он.

1819

ВИДЕНИЕ (Кюхельбекеру)

В священной роще я видел прелестную

В одежде белой и с белою розою

На нежных персях, дыханием легким

Колеблемых;

Венок увядший, свирель семиствольная

И посох деву являли пастушкою;

Она сидела пред урною,

Изливающей

Источник светлый, дриад омовение, -

По плечам кудри, свиваяся, падали.

«Кто ты? — я думал, — откуда, гостья

Небесная?

Не ты ли радость, любимица Зевсова?

Но то уныла! Не ты ли Фантазия,

Подруга граций и муз, о небе

Поющая?

Иль, может, призрак, душа отлученная

От нашей жизни, впоследнее слушаешь

И шепот листьев, и плеск и лепет

Источника?»

Но взор желанья, на волны потупленный,

Но вера в счастье беспечность невинности

В простых движеньях, в лице являясь,

Прелестную

Моею звали сестрой по созданию.

Вдали за рощей и девы и юноши

Хвалили Вакха и в хороводах

Кружилися;

Сатиры, фавны, в порывах неистовых,

Делили с ними земные веселия

И часто, в рощу вбежав, над девой

Смеялися.

Она в молчаньи фиалки и лилии

В венок вплетала. О други, поверьте ль,

Какое чудо в очах поэта

Свершилося!

Еще восторги во мне не потухнули,

Священный ужас томит меня, волосы

Дрожат, я слышу, глаза не видят,

Не движутся.

Вотще манила толпа, упоенная

И негой страсти и жизнию младости,

Во храм роскошный златой Киприды

Невинную!

Она молчала, не зрела, не слушала!

Вдруг ужас, смертным доселе неведомый,

Погнал от рощи непосвященных,

И амброю

Древа дохнули, запели пернатые,

Источник стихнул, и все обновилося,

Все отозвалось мне первым утром

Создания,

Прекрасным мигом рожденья Кипридина

Из недр Фетиды, Олимпом ликующим,

Когда с улыбкой Зевс внимает

Гармонии.

И ждал я чуда в священном безмолвии!

Вдруг дева с криком веселья воспрянула,

Лазурный облак над ней, расстлавшись,

Заискрился,

Одежда ярким сияньем осыпалась,

К плечам прильнули крылья мотыльковые,

И Эрос [2]принял ее в объятья

Бессмертные!

Все небо плеском созданья откликнулось,

Миры и солнца в гармонии поплыли,

И все познали Хаос улыбкой

Разгнавшего,

Любовь, связь мира, дыханье бессмертия,

Тебя познали, начала не знающий,

О Эрос! счастье воздатель чистой

Невинности.

Ты видел в юной любовь непорочную,

Желанье неба, восторгов безоблачных,

Души, достойной делиться с нею

Веселием;

И тщетно взором искал между смертными

Ты ей по сердцу и брата, и равного!

Вотще! Для неба цветет в сей жизни

Небесное!

Метатель грома здесь сеет высокое,

Святое — музы, ты ж, дивной улыбкою

Миры создавший, — красу, невинность

И радости!

Лишь ты небесный супруг непорочности!

С тобой слиявшись, она упоенная

В эфире скрылась! Тебя я славлю,

Божественный.

1819 или 1820

НАДПИСЬ НА СТАТУЮ ФЛОРЕНТИЙСКОГО МЕРКУРИЯ

Перст указует на даль, на главе разв’илися крылья,

Дышит свободою грудь; с легкостью дивною он,

В землю ударя крылатой ногой, кидается в воздух…

Миг — и умчится! Таков полный восторга певец.

1819 или 1820

КУПИДОНУ

Сидя на льве, Купидон будил радость могущею лирой,

И африканский лев тихо под ним выступал.

Их ваятель узрел, ударил о камень — и камень

Гения сильной рукой в образе их задышал

1819 или 1820

ХОР ИЗ КОЛИНОВОЙ ТРАГЕДИИ «ПОЛИКСЕНА»

Ге’лиос, Ге’лиос!

Там в беспредельности моря

Снова подъемлешь главу

В блеске лучей.

Горе мне, горе!

Снова я плачу

В сретенье бога!

Через пучину -

С тяжкими вздохами

Слышишь мои ты стенания!

Смолкните, смолкните

Вы, растерзанной груди

Муки жестокие!

Пленнице мне

Горе, горе!

Скоро укажет мне

Грозной рукою грек,

Скоро сокроется

Берег священный отечества!