Полное собрание стихотворений

1880–1882

«Муза, погибаю!.. Глупо и безбожно…» *

Муза, погибаю!.. Глупо и безбожно
Гибну от нахальной тучи комаров,
От друзей, любивших слишком осторожно,
От язвивших слишком глубоко врагов;
Оттого, что голос мой звучал в пустыне,
Не рассеяв мрака, не разбив оков;
Оттого, что светлый гимн мой в честь святыни
Раздражал слепых язычников-жрецов;
Оттого, что крепкий щит мой весь иссечен
И едва я в силах меч поднять рукой;
Оттого, что я один и изувечен,
А вокруг – всё жарче закипает бой!..
Говорят, постыдно предаваться сплину,
Если есть в душе хоть капля прежних сил, –
Но что ж делать – сердце вполовину
Ни страдать, ни верить я не научил…
И за то, чем ярче были упованья,
Чем наивней был я в прежние года,
Тем сильней за эти детские мечтанья
Я теперь томлюсь от боли и стыда…
Да, мне стыдно, муза, за былые грезы,
За восторг бессонных, пламенных ночей,
За святые думы и святые слезы,
За святую веру в правду и людей!..
Муза, погибаю – и не жду спасенья,
Не хочу спасенья… Пусть ликует тот,
Кто от жизни просит только наслажденья,
Только личным счастьем дышит и живет…

19 января 1881

Памяти Ф. М. Достоевского («Когда в час оргии…») *

Когда в час оргии, за праздничным столом
Шумит кружок друзей, беспечно торжествуя,
И над чертогами, залитыми огнем,
Внезапная гроза ударит, негодуя, –
Смолкают голоса ликующих гостей,
Бледнеют только что смеявшиеся лица,
И, из полубогов вновь обратясь в людей,
Трепещет Валтасар и молится блудница.

Но туча пронеслась, и с ней пронесся страх…

Пир оживает вновь: вновь раздаются хоры,
Вновь дерзкий смех звучит на молодых устах,
И искрятся вином тяжелые амфоры;
Порыв раскаянья из сердца изгнан прочь,
Все осмеять его стараются скорее, –
И праздник юности, чем дальше длится ночь,
Тем всё становится развратней и пошлее!

Но есть иная власть над пошлостью людской,

И эта власть – любовь!.. Создания искусства,
В которых теплится огонь ее святой,
Сметают прочь с души позорящие чувства;
Как благодатный свет, в эгоистичный век
Любовь сияет всем, все язвы исцеляет,
И не дрожит пред ней от страха человек,
А край одежд ее восторженно лобзает!

И счастлив тот, кто мог и кто умел любить:

Печальный терн его прочней, чем лавр героя,
Святого подвига его не позабыть
Толпе, исторгнутой из мрака и застоя.
На скорбь его везде откликнутся друзья,
И смерть его везде смутит сердца людские,
И в час разлуки с ним, как братская семья,
Над ним заплачет вся Россия!..

20 января 1881

Памяти Ф. М. Достоевского («Как он, измученный…») *