Царь благодушный, царь с евангельской душою, С любовью к ближнему святою, Принять, державный, удостой Гимн благодарности простой!Ты, обнимающий любовию своей Не сотни — тысячи людей, Ты днесь воскрыльями еяБлаговолил покрыть и бедного меня, Не заявившего ничем себяИ не имевшего на царское вниманье Другого права, как свое страданье!.. Вниманьем благостным своим Меня призреть ты удостоил И, дух мой ободрив, ты успокоил… О, будь же, царь, прославлен и хвалим, Но не как царь, а как наместник бога, Склоняющего слух Не только к светлым легионам Избранников своих, небесных слуг, Но и к отдельным одиноким стонам Существ, затерянных на сей земле,И внемлющего их молитвенной хвале. Чего же, царь, тебе мы пожелаем? Торжеств ли громких и побед? От них тебе большой отрады нет! Мы лучшего тебе желаем, А именно: чтобы по мере той, Как призван волей ты святой Здесь действовать, в печальной сей юдоли,Ты сознаваем был всё более и боле Таким, каков ты есть, Как друг добра нелицемерный… Вот образ твой, и правильный и верный, Вот слава лучшая для нас и честь!
Ночной порой в пустыне городской Есть час один, проникнутый тоской, Когда на целый город ночь сошла И всюду водворилась мгла,Всё тихо и молчит; и вот луна взошла, И вот при блеске лунной сизой ночиЛишь нескольких церквей, потерянных вдали,Блеск золоченых глав, унылый, тусклый зев Пустынно бьет в недремлющие очи, И сердце в нас подкидышем бываетИ так же плачется и так же изнывает,О жизни и любви отчаянно взывает.Но тщетно плачется и молится оно: Всё вкруг него и пусто и темно! Час и другой всё длится жалкий стон,Но наконец, слабея, утихает он.
Хоть родом он был не славя́нин, Но был славянством всем усвоен, И честно он всю жизнь ему служил, Он много действовал, хоть мало жил,И многого ему принадлежит почин —И делом доказал, что в поле и один Быть может доблестный и храбрый воин.
Бывают роковые дниЛютейшего телесного недуга И страшных нравственных тревог; И жизнь над нами тяготеет И душит нас, как кошемар. Счастлив, кому в такие дни Пошлет всемилосердый бог Неоценимый, лучший дар — Сочувственную руку друга,Кого живая, теплая рука Коснется нас, хотя слегка, Оцепенение рассеетИ сдвинет с нас ужасный кошемар И отвратит судеб удар, —Воскреснет жизнь, кровь заструится вновь,И верит сердце в правду и любовь.