Полное собрание творений. Том 8

Призываю благословение Божие на Вас и на милейших чад Ваших, с чувствами сердечного уважения и искреннейшей преданности имею честь быть

Ваш покорнейший слуга и брат

Архимандрит Игнатий.

1848 года Июня 9-го дня

Сергиева Пустынь

{стр. 545}

№ 22

Любезнейший Друг и Сестра!

Елизавета Александровна!

Добрейшее письмо твое и таковое же Димитрия Тихоновича от 20-го июня я получил 29-го. С сердечным утешением воспоминаю о Вас: считаю себя счастливым, что Бог привел меня побывать под благословенным кровом Вашим. Я был утешен сугубым утешением: увидел родственников по крови и родственников вместе по духу. Здесь посещают меня два отличные доктора, которые, по слухам, о моем лечении сассапарелью были против него, а теперь, увидев действие ее над мною, сделались за нее. Мое лечение, кажется, подходит к концу: боль в ногах окончательно уничтожается, желвак, скопившийся под затылком, облегчается, освежает голову и уже начал очень уменьшаться. На днях был со мною особенный кризис, от которого я пришел в чрезвычайную слабость, после которой разрешились многие боли и я чувствую значительное облегчение. Кажется, и Димитрию Тихоновичу нечего опасаться случившейся слабости: она обыкновенно предшествует разрешению застаревших болей. На днях посетил меня мой добрый знакомый, помещик Калужской Губернии Полковник Благов: увидя мой образ лечения, он передал мне, что и он лечился точно также сассапарелью от застарелых ревматизмов, вылечился совершенно, помолодел, теперь не боится никаких сквозных ветров, а чувствовал при лечении все те же перевороты, которым и мы подвергаемся. — Делаю моцион: хожу по хозяйству. Утешительна прогулка по этому хозяйству! Точно — усовершенствование пашни великое дело! Рожь в Сергиевой пустыне — точно лес, частый, пречастый лес; кажется ни одной посторонней травинки нет в этой ржи. От основательной пашки хлеб не боится ни вымочки, ни вымерзания, ни плевелов. Овес тоже — подобен лесу. Покос роскошный. Основательное хозяйство верный и приятный источник доходов: но для приведения его в порядок нужен труд и время.

13-го июня представлялся я в большой Петергофской придворной церкви по окончании литургии Их Императорским Величествам Государю Императору и Государыне Императрице. Они были чрезвычайно ко мне милостивы. По окончании представления, при котором Государь Император осыпал меня многими выражениями милости своей и внимания, — Государыня Императрица необыкновенно кротким и величественным {стр. 546} голосом своим говорит мне: «чрез час будьте у меня в Александрии». В этом чудном чертоге своем Государыня Императрица изволила принять меня в своей гостиной; при ней была одна Александра Иосифовна, нареченная невеста великого Князя Константина Николаевича, которая чрез четверть часа ушла. Могу только сказать, что Россия должна благодарить Бога за всех членов Царской фамилии: они исполнены Ангельской доброты. Дай Бог, чтоб продлилось благоденствие России, пред которым теперь благоговеет и которому завидует вся Европа. — В Петербурге холера сильна; были небольшие волнения в народе: но Государь Император явил при этом случае всегда живущее в Нем величие души, пред которым умолк и преклонил колена народ. — Извини, что мало пишу: все время отнято лечением и заботами. Димитрию Тихоновичу свидетельствую мой дружеский, братский поклон, от всего сердца благодарю за его искренное, родственное, дружеское письмо. Особенным письмом не беспокою, не желая обременить его лишнею перепискою, полагая, что пиша к тебе, — пишу и к нему. Милейших Петю и Соню целую. Благословение Божие да осеняет и хранит всех Вас. Ваш преданнейший друг и брат

Архимандрит Игнатий.

1848 года, июля 1-го дня

Сергиева Пустынь

(На обороте письма от 1 июля 1848 г.)

Ваше Превосходительство Елизавета Александровна!

Приношу Вам сердечную благодарность за воспоминание о мне в письмах Ваших к Батюшке. Давно собирался к Вам писать, но хлопотливое мое послушание отымает время для этого занятия, и потому извините меня за эти скудные строки, в которых приношу Вам чувствительную мою благодарность за память и за любовь милых Ваших Ангеликов-детей, которых от искренности души мысленно целую. Потрудитесь, Елизавета Александровна, засвидетельствовать от меня глубочайшее почтение и уважение Его Превосходительству Димитрию Тихоновичу. С истинным почтением, остаюсь

Вашего Превосходительства покорный слуга

Николай Рудовский.

{стр. 547}

№ 23

Любезнейший Друг и Сестра!

Елизавета Александровна!