Полное затмение

— Нет-нет, не разбил, все не так страшно. Льюис никогда не причинял ущерб ничьей собственности. Просто иногда он засыпал за рулем.

— Выпив лишнего? — спросил Ломакс.

В боковом зеркале отражалось лицо Хегарти, залитое светом фар. На нем застыло настороженное выражение.

— Не больше, — ответил Хегарти, — чем прочие.

Ломакс представил себе, как Льюис уходит из загородного клуба. Должно быть, уже очень поздно. Как всегда почтительный метрдотель открывает перед ним дверь, и Льюис направляется к своей машине, совсем не пьяный, сохраняя достоинство, несколько более тщательно, чем обычно, переставляя ноги. Он едет домой к Джулии, пытаясь не заснуть, и тут…

— В какой части города находится клуб, мистер Хегарти? — спросил Ломакс.

— На самом деле это в центре.

— Клуб Льюиса? В центре? — недоверчиво повторил Ломакс.

Ему не хотелось уничтожать образ загородного клуба, который он создал. Мысленно Ломакс успел уже добавить к нему просторные лужайки и каменную кладку стен. А еще все эти белые скатерти, метрдотеля и чертову карту вин. Все это был Льюис.

Вот уж действительно резкий поворот.

— Это прямо здесь, — сказал Хегарти, тормозя.

— Здесь? — изумился Ломакс.

Высокая кирпичная стена окружала их со всех сторон. Огни города сверкали сквозь жалкую траву, растущую в трещинах.

— Прекратите ваши дурацкие вопли, несчастный вы сыщик-любитель, — шепотом отчитывал Ломакса Курт, когда они выбирались из машины.

Похоже, Хегарти не слышал их.

— Сегодня здесь людно, — заметил он.

С неожиданной скоростью Хегарти повел их в темноту, петляя между машинами одному ему хорошо известной тропинкой. Идущие следом Ломакс и Курт ударялись о бамперы и крылья машин. Курт чертыхался про себя. Все вокруг выглядело дешево: расположение клуба, крошащиеся стены, случайное освещение. Вероятно, клуб окажется запущенной забегаловкой. Скорее всего это место, где престарелые бизнесмены таращатся на голых красоток, прежде чем отправиться домой к женам. Ломакс ощутил укол жалости по отношению к Джулии.

Они уже достигли входа. Ломакс бросил взгляд на темные окна и неприветливую дверь и снова вспомнил загородный клуб. Однако все, что имело отношение к Льюису, могло помочь Джулии. За этим неказистым фасадом, возможно, скрывается истинный Льюис.

Хегарти позвонил. Пока они ждали, он откашлялся. Ни вывески, ни неоновых огней — ничего, что указывало бы на название клуба или вообще на его наличие за этой дверью. Как он называется? Упоминал ли Хегарти его название?

Дверь открыл человек в смокинге.

Метрдотель. От удивления Ломакс отпрянул назад и споткнулся о невидимый порог. Мужчина поздоровался с Хегарти и окинул холодным взглядом Курта и Ломакса. На лице Курта появилась победная улыбка, он выпятил подбородок навстречу человеку в смокинге, открыл было рот, чтобы заговорить, но Хегарти оказался проворнее. Он оттащил метрдотеля в сторонку и что-то прошептал ему на ухо.

Пока они ждали, Ломакс обнаружил, что ритмически разминает икроножную мышцу. Изнутри слышалась музыка, причем играл оркестр. Ломакс не узнал мелодию, но она ему понравилась. Он ощутил голод и тут же почуял запах еды, и хорошей еды — запах просачивался сквозь открытую дверь.

Наконец перешептывания завершились и им позволили войти. Хегарти шел впереди. Прихожая, слишком узкая, чтобы идти рядом, неожиданно завершалась широкой лестницей. Лестница слегка поворачивала. Ступеньки светились, когда на них наступали. Музыка стала слышнее, диапазон и глубина звука заставляли предположить, что играет живой оркестр. Ломакс ощутил подъем. Казалось, сердце его застучало в ритме музыки, а Хегарти перед ним даже движется под эту музыку.

Они остановились на вершине лестницы.

Ресторан оказался не слишком большим, но шумным. С одной стороны на платформе толпились фраки — оркестр. Ломакс насчитал около пятнадцати музыкантов. Музыка словно поднималась вверх и окутывала зал. Это было очень красиво. Воздух, словно дыхание, наполняли звуки. Нежно раскачивались люстры. Свет от них слабо падал вниз, оставляя стены в тени, так что Ломакс не сразу различил фигуры обедающих. Люди обедали под музыку. Некоторые уже завершили трапезу и сидели, откинувшись, с сигаретой во рту. Дым поднимался вверх и вился вокруг люстр.

Неожиданно перед ними возник метрдотель. Он показал рукой на столик, и они начали пробираться к нему. Метрдотель и Хегарти о чем-то тихо посовещались, и метрдотель удалился.

— Николас здесь главный, — зачем-то объяснил Хегарти.

Николас издали обозревал зал. Он сидел за пустым столом и общался со своим персоналом томными знаками. Поднятый палец или бровь — это все, что он позволял себе, оставаясь неподвижным.

— Замечательное место, — сказал Курт.

Хегарти кивнул.

— За исключением одного, — добавил Курт. — Здесь курят. Хотя это и запрещено городскими властями.

Хегарти изучал свои запонки.

— Наверное, — сказал он наконец.

Хегарти сообщил им, что заказал ужин. Выбор блюд здесь невелик, и он всегда придерживается советов Николаса.

Ломакс бросил взгляд на прочих посетителей. Маленькие столики почти везде занимали пары. Оркестр мешал вести разговоры.