Полнолуние

— А он?

— Он беспомощен и не представляет никакой угрозы. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он откроет глаза, а мы успеем осуществить многое. Иди и ни о чём не беспокойся. Добро восторжествовало над глупыми убеждениями.

— Это всё во имя добра, — покорно повторила за ним Анна.

Колдунья пошла к выходу, а её повелитель растворился в окружившей его тьме.

Заслышав чьи-то шаги, Мона в очередной раз сделала вид, что спит. Ей не хотелась видеть эти глаза, полные немого укора и разочарования. Если бы на неё кричали или что-нибудь в этом духе, она бы стала кричать в ответ. Но следопыты ходили молча, только изредка говоря ей что-то типа: "Есть хочешь?" или: "Мы идём на патрулирование". Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы она пошла с ним. Ей больше не доверяли.

Агнус с Моной вообще не разговаривал. В тот вечер, когда она вывела Себастьяна из штаба, он всё кричал, а потом вдруг замолк и вышел из дома, хлопнув дверью. С этого дня Агнус делал вид, что попросту не замечает её, как будто Моны и вовсе не существовало.

Сегодня, как и вчера, и позавчера, Мона радовалась когда следопыты уходили в лес, оставляя её одну.

Правда, рядом всегда оставался их беспородный пёс с огромными лапами. Он один, по-своему, утешал её. Мик клал морду к ней на колени и преданно смотрел в глаза, пока Мона не начинала его ласкать.

— Может хоть ты меня поймёшь? — В таких случаях спрашивала Мона. — Хотя нет, ведь ты в ужасе забился под кровать, когда он попал сюда… Вряд ли ты б обрадовался, увидев его снова.

Кто-то остановился у входа в комнату, но Мона не стала открывать глаза чтобы узнать, кто это.

— Мы, в общем…это, — послышался неуверенный голос.

Мона не отвечала, и тогда следопыт решил заговорить вновь:

— Мы идём на патрулирование, так что…

Следопыт ушёл, как и другие, прочёсывать лес.

Точно ожидая, когда за следопытами закроются двери, пёс, виляя хвостом, подбежал к Моне, в поисках дневной порции любви и внимания. Остальные следопыты не очень любили, когда Мик нежничал. Ведь взрослый же он пёс! И вести должен себя соответственно, хоть и сами временами не брезговали почесать за мохнатым ухом.

Итак, все ушли. Пёс довольно взирал на Мону, а она, в свою очередь печально сидела на кровати, смотря в небольшое окошко, прямо перед которым росло старая скрюченная сосна.

До наступления темноты Мона так и не занялась другим, и даже пёс покинул её, отдав предпочтение недоеденному обеду. К десяти часам Мона уже начала беспокоиться, следопытов до сих пор не было, а ведь они отправлялись на самое обычное патрулирование, не собираясь углубляться слишком далеко в лес. А может, её просто предпочитали не держать в курсе дела, как будто бы она была не совсем уже в здравом уме.

На часах стрелки указывали на одиннадцать, Мона встала с кровати и прошла в переднюю комнату. В двенадцать она то и дело всматривалась в ночную тьму, пытаясь хоть что-то разглядеть. Луну затянули чёрные тучи, так что её свет никак не мог излиться на землю.

Где-то одиноко завыли волки, что заставило Мону с ещё большим беспокойством поглядывать на дверь.

Когда та вдруг распахнулась, Мона чуть не подскочила на месте. Обычно следопыты возвращались, сопровождая свой приход громкими разговорами. Теперь же они молча прошли внутрь, сняли верхнюю одежду, скинули её в одну кучу, и так же молча уселись за стол, не сказав ни слова.

— Итак, теперь мы знаем район, где притаился замок, — заговорил Агнус, — Никогда бы не подумал, что нам так повезёт. Конечно, придётся тщательнее прочесать то место.

— Вот уже больше недели мы изучаем эту территорию и пока не обнаружили никаких следов оборотней, — заметил Марк, — и не наткнулись хоть бы на одного из них. Вас схватили тогда только потому, что вы создавали слишком много шума. Эй, без обид. Сегодня, как всегда впрочем, мы не обнаружили ни подозрительных волков, ни примечательных архитектурных сооружений.

— Предлагаешь сдаться? — едко поинтересовался у него Агнус.

— Нет, — ответил Марк, — я предлагаю вести себя более осторожно и не лазить там так долго. У меня сложилось мнение, что нам только осталось крикнуть: "Лохматые, мы здесь". Не стоит так рисковать. Тем более по отношению к замку нужно получить хоть какие-то распоряжения, а не действовать наобум.

Не став больше ничего доказывать, Агнус встал из-за стола и повернулся к стоящей неподалёку Моне, которая очень внимательно слушала их непродолжительный разговор.

— Пойдём, я хочу поговорить с тобой, — вдруг сказал он.

Мона, никак не ожидая последнего, молча последовала за Агнусом.

Они зашли в спальную комнату, и Агнус закрыл двери, чтобы больше никто не услышал того, что он сейчас собирался изложить. По дороге он захватил длинный свёрток с тумбочки.

— Садись, — скорее не предложил, а приказал Агнус.

Мона села на кровать, Агнус сделал то же самое.