Полнолуние

Он то и сделал меня омегой, для того чтобы мне никто не доверял, и никто не воспринимал всерьёз мои слова. Поэтому я и обратился к тебе, Анна, ты недавно в замке и ещё не успела принять за истину все местные убеждения. Твой разум пока чист.

— Он даже не уберёг от смерти свою дочь. — Выговорил Вигго. Он спокойно взирал на Анну. — Я хочу жить. Я хочу, чтобы жили все, кого я знаю, и Джон. Он дорог мне, он — моя семья.

— Договаривай! — Воскликнула Анна.

— Диана никогда не будет в безопасности, если мы станем слушать моего брата.

— Пока ещё не слишком поздно. Пока ещё этот молодой человек не разрушил все наши надежды, не зная, против чего именно будет бороться.

— И вы не хотите объяснить ему?

Вигго довольно потёр руки.

— Он не поймёт. Его сущность направлена на один абсолют. В своём свете он не различает теней. Он ослеплён этим светом. Одно для него — хорошо, другое — плохо. Он рождён таким и его не в чем обвинить, но и осознать наши мотивы он не в состоянии.

Представь: ты заходишь с леса, где ярко светит солнце, в тёмный коридор замка. И ещё долгое время не сможешь ничего различать вокруг. А ведь в этом коридоре не только темнота, там ещё много чего есть. Так и он. Ты меня понимаешь?

С виду Вигго было очень уютно в кресле. Он не нервничал, на его лице ни намёка на страх. Его любезность не сменялась какими-либо другими эмоциями. Разве что иногда глаза становились грустными. Вигго смиренно сложил руки и тяжело вздохнул. Такой кроткий и беспомощный с виду.

— Не переживай, — наконец сказал он, — Евгению ничего не угрожает. Мы не такие. Я обещаю тебе. Мы ему ничего не сделаем. Ведь если с ним что-нибудь случиться, ты откроешь остальным наши намерения, и в таком случае я погиб.

— Я ещё ничего не знаю о ваших намерениях, — возразила Анна.

— А хочешь узнать? — спросил Вигго, так пристально глядя на неё, что ей стало вдруг очень холодно.

А вокруг всё было пусто и глухо, и даже воздух стал тяжёлым, точно не из этого мира.

Анна поспешно вышла из маленькой гостиной, где было так мало окон. Тогда она закрыла за собою двери, прислонилась спиной к стене и опустила руки. Из груди вырвался тяжёлый вздох. Затем она задышала ровнее и выпрямилась. И поспешила в свою комнату. Диана по-прежнему была с Евгением.

В конце очередного коридора Анна увидела Тома, который шёл ей навстречу. Анна посторонилась, но не смогла отвернуться в сторону.

Она остановилась.

Подойдя к ней, остановился и Том.

Он всё понял по её взгляду.

— Думаешь, я сейчас не хочу отползти в угол и разрыдаться? — наклонившись к самому её уху, спросил он.

Анна продолжала смотреть ему в глаза. Она раскрыла рот и тут же закрыла. Ей хотелось обнять его. Но сейчас было не то время. Может быть потом, но не сейчас. И она промолчала. А Том пошёл дальше.

Старший из детей Джона Грэйтона поднялся на два этажа выше и постучал в дверь. Ему никто не открыл и тогда Том принялся расспрашивать встречавшихся ему людей, не видел ли из них кто-нибудь Константина. Тому повезло на сразу. Через пять минут он всё же узнал, что друг его отца сейчас в церемониальной зале, объясняет новым членом отряда господина их обязанности.

Том направился туда.

По дороге его всё время пытались остановить, он постоянно слышал восторженные восклицания по поводу белого волка. Его хотели расспросить о Себастьяне.

Они как будто и не помнили о Веронике. Как будто забыли, в каком состоянии он доставил брата в замок.

До церемониальной залы Том добрался очень быстро и с удовольствием обнаружил, что кроме Константина и человек десяти, которые должны были следить за порядком в замке, из посторонних никого не было.

Том прошествовал к Константину, тут же привлекая к себе всеобщее внимание.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Том, поворачиваясь спиной к остальным.

— Вы пока свободны, — Константин обратился к охранникам, что так внимательно следили за ними. — Позже мы продолжим.

Когда они остались одни, Константин обратился к Тому:

— Так о чём именно ты хочешь поговорить?

— Но это должно остаться между нами.

— Как будто ты меня не знаешь? — возразил Константин.

— Вот потому, что знаю, к тебе я и обратился. Я имею в виду, об этом не должен узнать отец.

Константин скрестил руки на груди.

— Это очень неожиданная просьба и особенно странно мне слышать её от тебя.

— Но ведь ты можешь пообещать мне это?

— Только если настаиваешь.

— Я настаиваю.

— В таком случае выбора у меня не остаётся.

Константин молча стоял возле Тома, ожидая, когда тот решиться.

— Что ты знаешь о нижних уровнях подземелья? — в конце концов, произнёс на одном выдохе Том.

При этих словах Константин насторожился.

— То же, что и ты, — невозмутимо ответил он.

— В этом я сильно сомневаюсь, — возразил Том. — Я говорю не о тех уровнях, куда может попасть каждый желающий. А о тех, где обитает нечто, о существовании чего в замке никто не догадывается. Скажи мне правду. Я должен знать.

Тонкие брови Константина поползли вверх.

— Откуда тебе это известно? — ровным голосом спросил он.

— Так ты не отрицаешь?!

— Кто тебе об этом сказал? — повторил свой вопрос Константин.