Полнолуние

Эдгар смотрел на нее снисходительно, не сомневаясь в собственной неотразимости. Однако слова ее оказались неприятны, ведь Лаура права, как бы он ни стремился оправдать свою прихоть, осуществленную той лунной ночью. Тогда он с непреодолимой силой возжелал получить не только кровь Лауры, но и ее тело. Но Эдгар не мог не попробовать объяснить, что окончательно сподвигло его так обойтись с ней. Да, он сделал то, что захотел, но при этом подумал и о ней.

– Успокойся и послушай меня, – примирительным тоном сказал Эдгар, – на все есть причина. Ты ведь знаешь, что у вампиров все раны затягиваются, ткани восстанавливаются, и довольно быстро. Если бы ты лишилась девственности, будучи бессмертной, тебе пришлось бы терять ее каждый раз – снова и снова. Или вообще отказаться от плотской любви. Я всего лишь облегчил тебе жизнь. Ты же не хотела бы остаться вечной девственницей?

– Может, и хотела бы!

– Раз так, зачем ты сейчас переспала со мной? – насмешливо улыбнулся Эдгар.

Лаура обиженно поджала губы, швырнула в него подушку, вскочила с кровати и начала лихорадочно одеваться. Обнаженное тело стало стеснять ее. По иронии судьбы, первое, что попалось в шкафу, – то самое белое атласное платье, что он надел на нее в первую ночь, которое она потом забрала из «Магдалы» и своими руками отстирала пятна крови первой жертвы. Лаура понимала, что Эдгар поступил логично и, по всей вероятности, разумно, но легче от этого не становилось. Она была не в силах осознать его лицемерие.

– Значит, все твои красивые сказки о том, что ты не хочешь меня торопить, были всего лишь игрой? Ложью?

– Я и не торопил тебя. – Эдгар развел руки нарочито невинным жестом.

– Ты снова все решил за меня, – негодовала Лаура, слыша только собственные мысли, – и сделал это, чтобы утвердить свою власть, верно? Чтобы мне не осталось выбора, кто будет у меня первым. А вдруг я выбрала бы не тебя?

– А кого? – пренебрежительно осведомился Эдгар. – Того помощника профессора?

– Возможно. Я знаю, что ты ревновал к нему! Мэтт мне нравился, он был хорошим парнем! Признайся, ты убил бы его, если бы его не застрелил профессор?

– Да, но вовсе не из-за тебя, а потому что нельзя оставлять свидетелей.

Лаура присела на кровать и зло посмотрела на Эдгара.

– Тебе повезло, что не ты убил его. Я бы тебе никогда не простила!

Эдгар взял ее за плечо и резко притянул к себе, глаза его гневно сузились и потемнели.

– Вот мы и снова пришли к тому, с чего начали. Я думал, ты давно приняла это, Лаура. Нет у тебя никакой другой судьбы и быть не может. И выбора тоже нет. Я твоя судьба. Поразмысли об этом на досуге.

Ломкая близость между ними рухнула, и они возвратились к прежнему противостоянию. Лаура порывисто отвернулась, ее плечи слегка подрагивали.

– Да, мне надо подумать.

Она встала с кровати и, не сумев найти туфли, босиком убежала в галерею. Там опустилась на пол, прижавшись к холодной стене, и безутешно зарыдала, роняя кровавые слезы на каменные плиты. Лаура не могла вспомнить, как Эдгар лишил ее девственности, но представляла, что он сделал это с тем же поразительным хладнокровием. Девушка не могла понять, почему все неизменно идет не так, почему он столь жесток к ней. Ее любовь к Эдгару болезненна, губительна и потому обречена. Она была предопределена изначально – еще до рождения Лауры – течением крови его сердца в ее венах. Поэтому она не могла полюбить никого другого, что повергало в отчаяние. Лаура не выбирала Эдгара, это он избрал ее и беспринципно завладел душой и телом, не спросив ее мнения. Встретив своего прекрасного принца на перекрестке сновидения и реального кошмара, она без раздумий сдалась на его милость. А он, вместо того чтобы стать опорой и поддержкой, всегда будет мучить ее. Ничего не изменится, что бы он ни говорил и что бы она ни сделала. Лаура снова вспомнила о нелепой смерти Мэтта, в которой была повинна, и расплакалась еще сильнее, сознавая, что все же любит бессмертного Эдгара, а не погибшего Мэтта.

Тем временем раскаты грома постепенно нарастали, подбираясь к замку вплотную.

«Гроза в ноябре? Как странно, разве так бывает?» – подумалось Лауре.

Она огляделась сквозь слезы, туманящие глаза. Лунный свет разливался молоком по каменному полу, который колыхался от его лучей, как вода. Глубоко внизу просматривалось другое пространство, будто второе дно, и это слишком напоминало сон. Лаура боялась ступить на поверхность пола и придвинулась вплотную к стене. Девушка поняла, что они с Эдгаром, сами того не ведая, сотворили какую-то странную, неизвестную магию.

Замок содрогнулся от сокрушительного удара грома, и по полу пролегла трещина, в том самом месте, куда падали ее кровавые слезы. Щель неуклонно ширилась, и Лаура заглянула вниз, уже предполагая, что увидит: под замком находился склеп, куда она никогда раньше не спускалась. В темной бездне плескались грунтовые воды озера, размывающие остов полуразрушенного замка, и в них плавал черный гроб.