Полнолуние

– А что в данном случае? – удивился участковый. – Разговаривать надо с ними, серьезно разговаривать. Причем с обоими. И с Аркадием Викторовичем, и с Олежкой. Только с парнем надо так говорить, чтобы отец не присутствовал. При отце вы и слова из него не вытянете.

– Ну, это не проблема, – оптимистично отозвался Вадим, – он же в выпускном классе уже, так что всяко за шестнадцать перевалило. Можем допрашивать без родителей на полном законном основании.

– Допрашивать, – осуждающе покачал головой Колычев, – у парня сестра пропала. Близняшка! А ты – допрашивать. С ним говорить надо! По душам говорить, может, тогда он чего дельного да и вспомнит.

– А знаешь ли ты, дорогой наш Петр Григорьевич, – Зубарев холодно улыбнулся, было видно, что замечание, высказанное участковым, пришлось ему не по нраву, – что говорит статистика?

– И что же она тебе говорит, человек хороший? – Подперев щеку левой рукой, Колычев уставился на оперативника с видом семилетки, пришедшего в школу на первый урок.

– То и говорит, – встав из-за стола, Вадим выпрямился в полный рост и с наслаждением потянулся, отводя локти назад, так что в позвоночнике у него что-то захрустело, – в половине случаев, даже больше половины, поверь мне на слово, если с детьми что-то происходит, и это я тебе не про грудных детей сейчас говорю, про подростков, так вот, если с ними что-то случается, чаще всего оказывается виноват кто-то из родителей. А то и оба. Мысль улавливаешь?

– Пока работает, – Петр Григорьевич постучал указательным пальцем себе по лбу, – улавливатель. Только мать-то у них три года уж как погибла, так что оба у тебя никак не получатся.

– Но отец-то живой, – усмехнулся Зубарев и, прихватив со стола свою кружку, направился в сторону кухни.

Некоторое время четыре оставшихся за столом человека сидели молча. Молодые оперативники переглядывались между собой, Лунин безуспешно пытался взглядом прожечь отверстие в спине доливающего воды в чайник Вадима, а Колычев, откинувшись на спинку стула, разглядывал висящую под потолком люстру.

– Вон оно как, – наконец пробормотал Петр Григорьевич, – вон оно к чему, значит, вы ведете.

– И к чему же оно, по-вашему, идет? – уточнил Илья.

– У человека дочка пропала, может, и не жива уже, а вы его же крайним хотите выставить.

От возмущения участковый повысил голос, так что даже шум закипающего чайника не помешал Зубареву услышать произнесенную Колычевым фразу.

– Во как! «Вы ведете». А себя, значит, уже отделить успел? Если ты так сильно о Кноле заботишься, иди к нему, он тебе подыщет местечко.

– А я со своим местечком сам разберусь, без подсказчиков, – вскинулся Колычев.

– Ну хватит!

Деревянный стол содрогнулся от удара двух обрушившихся на него одновременно ладоней. Вскочивший на ноги Лунин, упираясь руками в столешницу, походил на упитанного молодого бычка, готового броситься в бой, чтобы доказать право на свое лидерство в стаде.

– Хватит, – чуть тише повторил Илья, убедившись, что внимание присутствующих приковано только к нему. – Ребенок пропал, а мы здесь меряемся, у кого… язык длиннее. Слушайте, кто чем завтра займется. Молодежь, – он ткнул пальцем в сторону Кольта и Макарова, – вы с самого утра выдвигаетесь в школу.

– Сейчас вроде каникулы, – возразил Кольт.

– Вот и хорошо, значит, все свободны. В любом случае из администрации кто-то в здании будет. Возьмете списки учеников и начинайте опрашивать одноклассников. Всех, поголовно. Говорила ли Алина, что хочет уехать, были ли последнее время перемены в поведении, что-то странное, в общем, все, за что зацепиться можно. Особый упор – узнаем, кто у нее был в подружках, ну и был ли кавалер или тайный воздыхатель. Если узнаете, что она с кем-то общалась из других классов, тоже опрашиваете. Если вдруг промелькнет кто-то из взрослых, вначале даете информацию мне, потом будем решать. Я правильно понимаю, что вопросов у вас нет?

– Абсолютно, – торопливо заверил его Макаров.

– Хорошо. Работаем тщательно, но в темпе. Задача на завтра – опросить по максимуму. Утро, день, вечер – роли не играет. Как управитесь, жду здесь с отчетом. Если всех не успеете, то все равно приходите часиков в девять.

Щелкнул, выключаясь, чайник.

– Мне тоже кофе налей, – скорее приказал, чем попросил Лунин, – и параллельно слушай. С утра идешь к учительнице музыки, уточнишь, в какое время Алина ушла, ну и опять же, что у нее с настроением было, может, на что-то обратила внимание. Узнай, если она в курсе, у кого еще Алина занималась из репетиторов. Их надо тоже опросить. Все же люди по полтора-два часа сидят вместе, мало ли, вдруг что-то в разговоре проскочило.

– Опрошу, – Вадим поставил чашку на стол перед Луниным, – если быстро управлюсь, могу потом к парням подключиться. В школе-то у них фронт работы немереный.

– Так и сделаем, – попробовав кофе, Илья удовлетворенно кивнул, – только сперва зайди еще в местное кафе.

– Это которое «Шансон»?