Полнолуние любви Том 2

– Да, ты сейчас в отчаянии, верю. Но я не верю, ни единому твоему слову. И не хочу слушать это враньё. Поэтому я больше не приду сюда. – Аугусто подошёл к ней, потрепал её по щеке. – Не плачь, не надо, не унижайся, сохраняй гордость. И знаешь почему? Это единственное, что у тебя осталось!

В дверях Аугусто столкнулся с Родриго.

– Успокой сестру, ей вредно так плакать, – сказал Аугусто.

– Родриго, я сделала самую большую глупость в жизни: он никогда не вернётся ко мне.

– Ты права, – жёстко сказал Родриго. – Но ведь ты всегда поступала сама так с людьми, и, если они уходили от тебя, ты никогда особенно не огорчалась, сестрёнка. А теперь Аугусто сделал так с тобой.

– Но ведь я люблю его! Я поняла это только сейчас, и я страдаю не из-за того, что потеряла деньги и другую жизнь…

– Я тебе верю.

– А знаешь, почему всё это случилось? – спросила Мерседес.

– Почему?

– Потому что мы ничего из себя, не представляем. Мы – никто. Господи, что же плохого в том, если хочешь жить по-человечески? – Мерседес опустилась на колени перед распятием.

– Не лги хотя бы перед Спасителем. Ты ведь давно получила всё, что желала, Мерседес.

– Я боялась снова всё потерять, – повернула к нему Мерседес своё лицо от распятия.

– Не отрекайся, сестрёнка, молись, чтобы Спаситель ещё раз помог тебе! – Родриго тихонько вышел из дома.

За ужином Венансия озабоченно поглядывала на сына: Конрадо ничего не ел.

– Бабушка, не волнуйся, у папы не будет аппетита, пока мама не поправится, – сказала Патрисия.

– Я не знаю, с чего начать... – глухо произнёс Конрадо. – Аугусто, сегодня я узнал новые подробности покушения на Лаис. О них мне рассказала твоя жена, то есть прошу прощения, Мерседес. Мы были вместе с ней в больнице. Её беременность протекает с осложнениями... Нет, я должен сказать о самом главном... Я должен решиться: Лаис в академии была не одна, с ней была Изабела. Не знаю, как сказать точнее: с ней или около неё... Или сама по себе… Вот такие пироги!

Вагнер сообщил Изабеле, что они уезжают в Испанию, что он снял домик.

– Но я хочу попрощаться с Вирджинией, бедная Вирджиния, она пропала... она, наверное, умерла, – грустно сказала Изабела.

Вагнер увеличил дозу психотропных средств, и Изабела совершенно не ориентировалась в обстановке, ничего не понимала и жила в каком-то своём загадочном мире.

– В Испании ты будешь рисовать, ты ведь хотела рисовать?.. Я купил тебе краски.

– А я не умею рисовать! И никогда этим не занималась, мне очень хочется стать другой.

– Хорошо, родная, ты можешь стать кем угодно, сделай короткую стрижку, покрась волосы перекисью, стань новой женщиной. Давай изменим внешность и имена, станем другими людьми.

– Нет, я не хочу менять имя, мне нравится имя Лилит. Это красивое имя.

– Да, прекрасное, прекрасное, как ты сама. – Вагнер начал ласкать Изабелу, они лежали в постели.

– О, Вагнер, я больше не могу, не могу! – заплакала Изабела. – Ты меня просто замучил.

Аугусто всё-таки нарушил своё слово и снова пришёл к Мерседес, чтобы сказать ей, что он благодарит её за то, что она пощадила Изабелу.

– Теперь я понимаю, почему ты хотела дождаться, пока выздоровеет мама. Ты правильно решила, что право говорить об этом принадлежит только ей. Я очень тебе признателен.

– Мерси, – скривила рот Мерседес. – Я сделала это ради Изабелы, точно так же, как рассчитывала помочь тебе, надеясь, что ты поймёшь мой поступок.

– Только не надо изображать из себя жертву, – насмешливо сказал Аугусто. – Ты всегда умеешь повернуть всё в свою пользу. Честно говоря, никто не ожидал, что ты вот так поможешь Изабеле. Но это не исправит того, что ты...

– А я не собираюсь ничего исправлять! – закричала Мерседес и затопала ногами. – С меня довольно, ты договорился до того, что я стреляла в твою мать! Я требую, чтобы мы разговаривали только через адвоката, а если тебе ещё раз захочется меня поблагодарить – пошли мне телеграмму! Уйди, уйди с моих глаз!

Лоуренсо пришёл к Женуине и с удивлением слушал её болтовню с Китерией о каких-то замках, поместьях, приёмах и чаепитиях.

– Она так и не вспомнила, что случилось? – шёпотом спросил он, когда Китерия удалилась в спальню, сообщив, что она уезжает в Севилью.

– Да нет, она стоит на месте, как пень, её совсем заклинило, – ответила Женуина. – Я предлагаю, чтобы твой отец взялся за неё.

– Есть только один путь – вызвать ассоциации...

– Папа, но ты же, не хочешь сказать, что мы должны стрелять друг в друга ради ассоциаций? – Лоуренсо впервые разговаривал с отцом раздражённым тоном.

Но Тулио и Женуина понимали: это оттого, что он очень обеспокоен судьбой Изабелы и сам находится на грани нервного срыва.

– Если бы Диего был здесь, он мог бы рассказать, что там было, и выручить Мерседес.

– Но Диего нет! – едко сказал Тулио. – И, единственная, кто может помочь Мерседес, это дона Китерия. Но она свихнулась!

– И ещё Жулия, подруга Вагнера, могла бы помочь, – добавил Лоуренсо.

– Не надо рассчитывать на эту девушку, – загадочно сказал Тулио. – Попытаемся что-то сделать с Китерией.