Полнолуние любви Том 2

– Боже мой, какая радость! – завопила Китерия. – А мы, к сожалению, едим спагетти, ты, наверное, не ешь спагетти, ты следишь за фигурой, моя дорогая? Тукано, откройте консервы с копчёными улитками.

– Только не это! – не выдержала Женуина.

– Но вы ведь с нами пообедаете, правда? – вежливо сказал Дуглас.

Неожиданно гостья взяла тарелку Дугласа, полную разноцветных макарон, и, поднеся её к его лицу, сказала:

– По-моему, у тебя слишком хороший аппетит для кандидата на тот свет!

Воцарилось гробовое молчание.

– Как это – кандидата? – У Китерии даже рот открылся от изумления.

– Он умирает от беспокойства, потому что его жена пропала.

– Она не пропала, дона Жуана, она осталась ночевать у своей подруги, правда, к сожалению, она забыла позвонить сюда.

– Да-да, это в её духе, – подхватил Диего. – Она всегда любила ночевать у подруг.

– Так что нечего беспокоиться! – обрадовался Дуглас. – Мы сейчас обсудим наши дела, закончим обед, и я поеду на работу.

– Пожалуйста, – с угрозой сказала Женуина. – Заканчивайте обед, я подожду, время работает на нас.

Диего, Жордан и Дуглас заговорили об очень удачной сделке, которую они провернули с русскими. Дело в том, что по предложению Диего вместо пюре из бананов консервные банки были заполнены пальмовой мякотью, и огромный груз «деликатесов» отправился на белом пароходе в ненасытные российские дали.

В разговоре они не называли вещи своими именами, но очень веселились, и Женуина только переводила взгляд с одного на другого, в то же время, не упуская из виду Дугласа.

Вытерев рот салфеткой, Дуглас небрежно бросил её на стол и сказал:

– Спасибо, Киттерия, макароны – всегда макароны! Ты заставила меня, их полюбить, а сейчас мне пора, с вашего позволения.

– Мы поедем вместе! – вскочила Женуина и перегородила Дугласу выход к двери.

– Но, дона Жуана, обещаю вам: после работы, я тут же, заеду к вам. Вы где остановились, в каком отеле?

– А я сейчас тебе покажу, мы же поедем вместе.

Дуглас понял, что ему не отделаться от этой бабы, и обречённо пошёл за ней следом.

– Аугусто, что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила Женуина, вводя подконвойного Дугласа в свой дом. – А где Мерседес?

– Она впустила меня и ушла, дона Жуана. – А вас просили, зайти к доне Эмилии, вам кто-то срочно звонит по наследственным делам.

– Это, наверное, Мерседес, я пойду, поговорю с ней. Эстеван, идём со мной.

– Я тоже пойду, я тоже хочу поговорить с ней! – радостно рванулся к двери Дуглас.

Но Женуина снова загородила дверь:

– Нет-нет, оставайся здесь, я сейчас вернусь. Эстеван, пошли!

– Я ненадолго, Дуглас, – тоном друга и защитника сказал Диего.

Когда они остались одни, Аугусто сказал:

– Как твоё здоровье?

– Ничего. – Дуглас состроил кислую мину.

– Значит, эту твою болезнь нельзя вылечить? – настаивал Аугусто.

– Я не люблю разговаривать на эту тему. – Дуглас потихоньку продвигался к двери.

– Ещё бы! – усмехнулся Аугусто и загородил своим мощным торсом подходы к двери.

Тогда Дуглас решил перейти к действиям. Он прямо пошёл на Аугусто и, глядя ему в глаза, заявил, что ему некогда дожидаться дону Жуану, его ждёт работа и, возможно, Мерседес позвонит ему на работу.

– А ты не догадываешься, почему Мерседес ушла? И не хочешь ничего узнать? – Аугусто довольно сильно толкнул его плечом. – Слушай, а вдруг она узнала о твоей болезни? Вдруг она сейчас плачет где-нибудь одна?

– Возможно.

– Мне очень жаль тебя! – Аугусто надвигался на Дугласа, так что тому пришлось сесть в кресло.

– Да, мне самому очень нелегко.

– А мне кажется, что тебе стало лучше, что ты поправляешься, и знаешь, ещё, о чём я подумал: тебе нужно всё-таки открыть кому-нибудь свою тайну, зачем одному нести такую тяжесть...

– Только не Мерседес, она меня любит, и будет очень переживать.

– Я имею в виду не Мерседес, я думаю, что ты должен рассказать о своей смертельной болезни Флавии.

– Флавии? Какой Флавии? Я не знаю никакой Флавии.

– Химиотерапия плохо действует на твою память. Я решил помочь тебе освежить её, я имею в виду память, а не химиотерапию. – Аугусто с силой толкнул, вскочившего было Дугласа назад в кресло.

– Флавия, иди сюда! Мы уже объяснились!

Из спальни вышла Флавия, бросилась к Дугласу, обняла его, прижала к себе.

– Любимый, почему ты не был со мной откровенен, почему не рассказал мне всю правду, я бы, не стала требовать, чтобы ты развёлся с Мерседес, мы могли бы наслаждаться любовью все три месяца до твоего последнего вздоха!

– Я не понимаю, что здесь происходит! – Дуглас вырвался из объятий Флавии. – И не позволю над собой издеваться!

– Если ты решил бежать, тебе придётся прыгать в окно, – сказала Флавия.

– Только ты не нервничай, парень, не нервничай, – говорил Аугусто, отгоняя Дугласа короткими, но увесистыми тычками от двери. – Мы не хотим, чтобы Мерседес увидела своего мужа мёртвым, когда она сюда придёт.

– А я уже пришла! – сказала Мерседес, выходя из кухни. – Что же ты наделал, Дуглас! Я думала, что у тебя есть хотя бы собственное достоинство!

– Мерседес, умоляю, прости меня, уйдём отсюда, я никогда не покупал тебя за деньги, как это делает он. – Дуглас смотрел на Мерседес с искренней болью.