Полнолуние: закон стаи

— Это тебе, — голос спокойный, а уголок губы, чуть приподнялся, обозначая улыбку.

Подарок так ошеломил, что Эолин не могла вымолвить ни слова. Дан повернулся и вышел.

— Спасибо! — с опозданием крикнула она, бросившись следом. Но парень уже исчез…

…Королева прижала пальцы к уголкам глаз, стараясь сдержать слезы. Пять лет безмятежно-счастливой жизни! Подарок небес, который она потеряла навсегда. Со стороны дворца послышались шаги и громкие голоса. Эолин быстро подхватила платье и почти бегом выскочила из оранжереи в сад. Сейчас ей меньше всего хотелось разговаривать с кем-то и быть "ледяной королевой".

Походив немного среди деревьев и вновь обретя покой и уверенность, женщина вернулась во дворец. Задумавшись, плыла по Небесной галерее, пока не заметила, что ноги вновь несут в зал Славы. Резко остановилась. Где же бродит Мардан? Что он взял за привычку — скрываться от нее. Сделав знак слуге, замершему при виде ее величества.

— Где Полад? — требовательно спросила она.

— Работает в Большом кабинете, ваше величество, — голова слуги склонилась так, что казалось, сейчас оторвется.

Эолин направилась туда. Вышла на лестницу, почти с сожалением взглянула на фонтан внизу: если она будет спускаться здесь, Полад может увидеть ее — сразу три окна выходило на эту лестницу. Он увидит и сам подойдет к королеве, и у Эолин пройдет чувство, будто она кому-то навязывается. Она постояла и решительно толкнула дверь кабинета. Неслышно вошла и остановилась у двери. Мардан что-то старательно вычерчивал на карте, морщил лоб, прикладывал какой-то странный инструмент, снова морщил лоб. Эолин сумела оценить выдержку Полада. Он старательно делал вид, будто не замечает ее присутствие. Она же демонстративно осматривала стены. Кабинет был одной из самых больших и светлых комнат во дворце — еще три окна выходили на террасу. Если бы не обилие позолоты и цветной эмали, использовавшихся для украшения стен, кабинет был бы еще прекраснее. Надо бы изменить здесь интерьер. Наконец Полад поднял голову, тут же встал.

— Доброе утро, ваше величество, — неизменный прищур, который ненавидели враги: казалось, он всех презирает.

Королева поджала губы и произнесла, стараясь, чтобы голос не дрожал:

— Почему ты не пришел?

Мардан рассматривал стол, как и приличествует слуге в разговоре с королевой. Губы сложились в привычную усмешку:

— Я посчитал, что вам нужно побыть одной, миледи. Я не хотел мешать,

— Ты ошибаешься… — по привычке королева понизила голос до шепота. Полад перебил:

— Почему тогда вы только что спешно покинули оранжерею, услышав мой голос?

Вопрос прозвучал столь неожиданно, что Эолин не нашла ответ, а когда приготовила объяснения, на лице Полада так отчетливо показалась ирония, что они прозвучали жалким лепетом:

— Я действительно не хотела… Мне нужно было побыть одной, но… я же тебе говорила, что дело не в тебе, а во мне. Пойми, я…

Телохранитель снова перебил:

— Вы уверены, что дело не во мне, ваше величество? Я размышлял над вашими словами в зале Славы. И решил сообщить: вы правы. Герцог Люп женился на вас исключительно по любви. Возможно, он был единственным во всем вашем аристократическом окружении, для кого титул короля значил гораздо меньше, чем вы сами. Он хранил вашу тайну, потому, что надеялся на взаимность.

— Мардан, зачем ты…

— Нет смысла дальше играть в прятки. Сколько ни скрывай истину, она все равно когда-нибудь вылезет наружу. Наверно, в ту ночь вы погорячились. У вас был шанс спасти мужа, но вы приняли другое решение. Теперь он мертв. А мог бы быть мертв я. Казните меня по всей строгости энгарнских законов. Может, тогда вас перестанет мучить совесть. Не кривя душой можно предположить, что страна месяц будет праздновать мою смерть. Прошу учесть одну небольшую деталь: в ту ночь я защипал, прежде всего, не свою жизнь и не вашу честь, миледи. Я защищал принца, потому что король обещал убить его. Он узнал, что принц не человек, и считал его порождением Шереша.

Королева с трудом сохраняла самообладание, слушая бесстрастные речи. Когда повисла пауза, она произнесла срывающимся голосом:

— Ты жесток, Мардан.

— Да, я жесток, ваше величество, — охотно согласился он. — Не будь я жестоким, вряд ли бы я стал тем, кто я есть.

Королева вышла из комнаты. Полад не догонял ее. Он снова сел за стол и склонился над картой. Мардан Полад прекрасно знал: что бы ни случилось, королева никогда не выдаст его. Слишком многое их связало за эти годы. И главное — принц Энгарна.

3 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Западный Энгарн, замок графа Иецера

Герцог Тазраш считал себя дальновидным человеком. Он все рассчитал правильно: организм оборотня оказался сильным и выносливым. Вчера он умирал, а сегодня уже поднялся — женщины расстарались. Появилась возможность узнать все о стране оборотней. Если герцог не мог начать захват Энгарна, почему бы не начать с Умара? Тем более временного перемирия с оборотнями, как того хотел Загфуран, достичь так и не удалось.