Полнолуние: закон стаи

— Я объясню, — так же просто продолжил маг. — Выслушай меня. И попытайся поставить себя на мое место: как бы поступил ты?

Слушая невеселый рассказ мага, Ялмари согласился: он бы тоже сделал все возможное и невозможное, доступное и запрещенное в этой ситуации.

В Энгарне, так же как и в Умаре магов ненавидят, считая, что они получают силу от Шереша — темного духа. Намжилдоржи принадлежал к церкви Хранителей Гошты в Кашшафе, поэтому он не сомневался, что черпает силу у Эль-Элиона. Высокий маг, глава совета Мудрых магов, он почти не отличался от обычного священника. Насколько мог, помогал людям, приходившим с бедами, — только не словом, а магией. Оставшееся время посвящал жене и сыну.

Однажды Намжилдоржи прочитал в древней рукописи о волшебных зеркалах, наделяющих мага знанием прошлого и будущего. Зеркала могли не только подсказать, что тебя ожидает, но и предостеречь от неправильного выбора. Он начал их поиски. Для этого пришлось потратить не один год, много путешествовать. Маг обошел все библиотеки Гошты, добрался до забытых и утерянных манускриптов. Опять и опять отправлялся на поиски артефакта, согласно найденным указаниям… Он отыскал столько зеркал, что многие маги начали сомневаться в его разуме. Чем больше он читал книг, тем больше понимал в том, что происходит на Гоште и во Вселенной. И вместе с прозрением, которое на него нисходило, удача повернулась к нему лицом — он нашел то, что искал.

Но радость длилась недолго. Вскоре к нему пришел человек в сером балахоне. Сначала он призвал Намжилдоржи служить Храму Света — но его слова не вдохновили мага, и он отказался. Тогда человек потребовал, чтобы Намжилдоржи отдал зеркала. Когда же незнакомец, не показавший лица, еще раз услышал отказ, он предупредил:

— Ты горько пожалеешь о своем решении!

И не обманул. В считанные дни Намжилдоржи лишился всего: жену жестоко убили, на сына наложили проклятие, да не обычное, когда человек обращается в зверя в полнолуние. Ошин раз в месяц становится человеком. При этом он сохраняет сознание человека в теле зверя — и это, кажется, самая ужасная кара. Мага же сковали, так что он потерял почти всю силу и не мог снять заклятие с сына. Единственное, что при нем осталось — это зеркала.

— Послушайте, — сдвинул брови Ялмари. — Если вашим врагам нужны были зеркала, почему вы их не отдали?

— Ты не знаешь моего врага.

— Почему же не знаю? Человек в сером балахоне являлся и мне. Тоже призывал стать послушником Храма Света. Даже обещал в случае положительного решения когда-нибудь показать мне первосозданный мир.

— Этого не может быть, — побледнел Намжилдоржи. — Бадиол-Джамала сожгли! Я лично присутствовал при этом.

— Его звали Бадиол-Джамал? Мой незнакомец представился Загфураном.

— Получается, пришел еще один, — маг помрачнел. — Скажи, ты поверил тому, что он сказал? Сделал то, что он просит?

— Нет. Я не знаю, лжет он или говорит правду… Но когда твою мать обещают лишить трона, а после этого предлагают служить Свету, и для этого дать какой-то обет… Однако у вас другой случай. Вы что пожалели зеркал для спасения сына?

— Все очень запутанно, мой мальчик. Ты не почувствовал, лжет Загфуран или нет. А я точно знаю, что он лжет. И при этом говорит правду. Бадиол-Джамал был такой же.

— Как такое возможно? — поразился Ялмари.

— А вот так. Он искренно верит в то, что делает. Искренно верит, что несет Гоште Свет и мир. Но его дело — ложь от начала до конца. Он принесет скорбь и разрушение. Он уничтожит Хозяина Гошты и саму Гошту.

— Откуда вы можете знать, что все будет именно так?

— У меня есть зеркала, сынок. Я привык советоваться с ними во всем. Они не лгут. Если бы они предсказали, что Бадиол-Джамал исполнит обещание, вернет мне силу, снимет проклятие с сына, я бы отдал зеркала. Но я знаю, что обратного пути нет. Он бы не простил мое упрямство в любом случае. А если бы и простил — недолго бы я радовался исцелению, ведь Гошта все равно погибнет, если зеркала попадут в Храм Света…

— Если Бадиол-Джамал был таким могущественным, почему не забрал зеркала силой?

— В древних свитках было сказано, что Творец Гошты защитил их магией. Они потеряют свои свойства, если ими завладеть силой.

— Хорошо, а причем тут я?

— Не знаю, — пожал плечами маг.

— То есть как? Вы устраиваете нападение на меня, говорите, что я ваша последняя надежда, но при этом не знаете, что я должен сделать?

— Именно так. Я каждый день смотрю в зеркала. Я каждый день задаю им вопрос: как мне спасти сына — о себе я давно не переживаю. Чаще всего они молчат. Это значит, что избавление слишком далеко. Но вот недавно в зеркале я увидел тебя. Я ухватился за эту соломинку. Вот и все. Можешь судить меня, если захочешь.

— Ясно, — проворчал Ялмари. — Я хотел бы помочь, но если бы я знал, что нужно сделать, было бы проще.

— У меня есть одна идея. Ты принц Энгарна, но сын Умара. И энгарнцы, и оборотни утверждают, что они знают Эль-Элиона, слышат его. Не поэтому ли меня, кашшафского мага направили к тебе? Может, только через тебя Эль-Элион услышит меня? Ведь храня эти зеркала, я защищаю Гошту!