Полнота человеческой жизни

"Сегодня вечером, когда я уже заканчивал свою лекцию, меня неожиданно прервали громким голосом и вопросом. Я мог различить нотки раздражения и гнева в словах говорившего. Задав свой вопрос, он уже собрался уходить, но потом все же решил остаться. Такое случилось со мной впервые за все время моих выступлений. Я заволновался, рассердился и неожиданно почувствовал себя настроенным очень воинственно. Я уже не сообразовывался с ситуацией. Победа или поражение. Риск потерять хоть что-то вызывал во мне ярость. Адреналин. Вспышка чувств. Я никак не мог толком кончить свою речь. Конец тем не менее был впечатляющим, хотя все же мог бы стать и другим. Кто теперь знает? Затем последовали и другие вопросы. Некоторые из них были неопределенными, но недружелюбными. Я к этому не привык. Я почти всегда получал поздравления и овации. Похолодел от неудачи. К тому же я считаю, что у меня большие способности к публичным выступлениям. Впоследствии, когда адреналин прекратил свое действие, я почувствовал себя как мальчишка, разбивший палец на ноге: он ранен слишком сильно, чтобы смеяться, но я слишком взросл, чтобы плакать. Уныние. Боль. Досада. Поставлены под сомнение я сам, мой разум, доверие к тому, как я себя держал на выступлении. Я нуждался в друге, в беседе с ним обо всем случившемся. Из-за этих гнетущих эмоций я не мог заснуть. Разу меется, завтра все мучения пройдут, хотя останутся в памяти, как и досада. Я, конечно, рад, что за двадцать четыре часа У меня прекращаются негативные эмоции. Через сутки все это уже не будет вызывать боль. Но что же сидит во мне? Почему я так ненавижу неудачу? Действительно ли на этот раз была неудача? Действительно ли я

говорил о деле, в которое верю всем сердцем, или я защищал гордыню? Или было то и другое вместе?"

Наверное, я играю роль человека, доверяющего себе намного больше, чем это имеет место на самом деле. Это мое воображаемое "я". Это его работа. "Настоящее я" такого не делает. Парень, перебивший меня, в сущности, просто невоспитан. У него, должно быть, свои проблемы. Почему же вместо гнева у меня не возникло сочувствия и желания простить? Очевидно, я был настроен на то, чтобы всех их покорить. Успех и чувство собственного достоинства, должно быть, срослись в моем представлении. В таком случае неудача подрывает мое чувство собственного достоинства. Завтра вся муть осядет, и я смогу все увидеть яснее. Я знаю, что где-то во мне сидит какое-то заблуждение. Я хочу его найти. Может быть, я его уже и нашел. Может быть, ответ уже заключен в том, что я здесь написал. Когда я это впоследствии перечитаю, я, возможно, буду знать это наверняка. Если я действительно в жизни чему-то учусь, в конце концов я буду рад всему случившемуся. Пусть так и будет.

Наутро после размышлений: Мое чувство собственного достоинства подвергается угрозе при любой враждебной критике. Когда меня критикуют, я все еще не различаю, является ли данная проблема моей или же проблемой критика. Я считаю, что люди ответственны за все, что они делают и говорят. Я оставляю слишком мало места для учета невежества и внутренних импульсов, которым люди не могут оказывать сопротивление. Критику я воспринимаю, как направленную лично против меня. Атакуется моя личность, а не мои мнения. В моем представлении странным образом отождествляется моя личность и мои мнения.

Я настойчиво рекомендую вести такой дневник ежедневно, но особенно в те дни, когда наши чувства особенно сильно задеты. Дневник должен быть сугубо личным, если мысль о том, чтобы показать его другу, сразу сокращает открытость и искренность. Но, конечно, намного лучше было бы посвящать друга в содержание этого дневника. В таких делах две головы всегда лучше, чем одна. Диалог — это способ внести свет в темные углы нашего сознания и понимания.

5. Время для размышлений в тишине. Те, кто пишет о неправильных представлениях, в общем единодушны в том, что к возникновению и последующей маскировке искажений в нашем видении приводит именно наличие той или иной формы "угрозы". Столкновение с угрозой обычно сужает видение. Коща нам угрожают, мы инстинктивно обороняемся, и это почти всегда означает, что мы будем исключать что-то из данного нам в опыте (избирательное невнимание). Этот новый опыт может вести нас к тому, чтобы переоценить наше видение, допустить, что в нем есть заблуждения. Он может призвать нас начать мыслить и действовать по-новому. Мы же склонны больше защищать свои позиции, чем воспринимать то, что нам дается.