Полный газ

Она боялась того, что может сотворить Джейк Реншоу.

– Да я просто обронила нечаянно, а ветер унес!

Никто из нас этому не поверил.

Гэри первой подлезла под бархатный шнур. Мне ничего не оставалось, как направиться следом, хотя я тоже чувствовал Страх. Страх и, говоря по совести, возбуждение и подъем. Я не знал, к чему приведет эта история, но знал близнецов. А еще не сомневался, что они получат полтинник Нэнси обратно или поквитаются, – или и то и другое вместе.

Мы пробирались сквозь вставших на дыбы лошадей. Мне не нравились их выплывающие из темноты лица, не нравилось, как они широко раскрывают пасти, словно намереваясь закричать, как их глаза слепо уставились на нас – в ужасе, ярости или безумии. Гэри добралась до зеркальной двери, из-под которой вытекал свет, – и занесла кулак.

– Эй, вы там…

Не успела она коснуться двери, как та провалилась внутрь, выставив на всеобщее обозрение маленькое моторное отделение.

Оно представляло собой восьмиугольный закуток со стенами из дешевой фанеры. Мотор, который отвечал за вращение карусели, был стар, чуть не полвека: тусклая стальная конструкция, слегка похожая формой на человеческое сердце, с черной резиновой трансмиссией. В дальнем конце помещения стояла убогая походная койка. Никаких фотографий Джуди Гарленд я не заметил, однако вся стена над койкой была увешана снимками с разворота «Плейбоя».

Оператор сидел у складного столика, в нелепо огромном кресле. У кресла были поеденные крысами изогнутые деревянные подлокотники и набитые конским волосом подушки. Старик скорчился, опершись на одну руку, как на подушку, и не отреагировал, когда мы вошли. Из стоящего на краю стола маленького транзистора жалостливо заливался Пэт Бун.

Я взглянул на лицо оператора и вздрогнул. Веки его были зажмурены не полностью, и из-под них поблескивали неестественного вида белки. По мясистым губам текла слюна. Рядом валялся термос. В комнате вовсю воняло моторным маслом и еще какой-то дрянью, которую я не мог определить.

Гэри потрясла его за плечо.

– Эй, чувак, моя подруга хочет получить назад свои деньги.

Голова старикашки мотнулась, однако он по-прежнему не подавал признаков жизни. Джейк тоже втиснулся в каморку за нашими спинами, а Нэнси стояла снаружи среди лошадок.

Гэри взяла термос, понюхала и швырнула на пол. Там было красное вино, и от него разило уксусом.

– Надрался, – определила она. – Вот и вырубило.

– Ребята, – проговорил я, – а он… а он точно дышит?

На мой вопрос не обратили внимания. Джейк протиснулся мимо Гэри и начал копаться в карманах лежащего. Затем резко выдернул руку, словно уколовшись об иглу, и отпрыгнул. В тот момент я наконец опознал тот, второй запах.

– Обоссался, – сказал Джейк. – Бляха-муха, да он весь в ссанине. Боже правый, я весь об него изгваздался.

Гэри засмеялась. Я нет. Меня не отпускала мысль, что этот человек мертв. Разве не такое происходит с организмом, когда сердце останавливается? Сердце останавливается, и ты теряешь контроль над мочевым пузырем.

Джейк скривился и снова полез в карманы старика. Вытащил потертый кожаный бумажник и нож с пожелтевшей костяной рукояткой. На кости были вырезаны три лошади.

Нэнси не вытерпела и тоже зашла в каморку.

Она потянула Джейка за запястье.

– Джейк, не надо.

– С какой стати? Я не могу забрать то, что он украл?

Джейк раскрыл бумажник и достал две мятые двадцатки, – все, что там было. И швырнул бумажник на пол.

– У меня был полтинник, – сказала Нэнси, – новенький.

– Да твой полтинник сейчас в кассе винного магазина. Такая бутылка как раз и стоит десять баксов. И вообще, о чем тут спорить? Пол видел, как он прикарманил деньги.

Строго говоря, я не видел. И теперь уже сомневался, что было что-то еще, кроме старика со слабым мочевым пузырем, который поправлял через карман яйца. Однако я этого не сказал, не хотел устраивать перепалку. Хотел только убедиться, что старый пьянчуга жив, – убедиться и уйти побыстрее, пока он не зашевелился или пока к карусели не подошел кто-нибудь еще. Греховный восторг, что я испытывал от этого приключения, испарился, едва я почувствовал исходящий от старика запах и увидел его серое лицо.

– Он дышит? – снова спросил я, и снова мне никто не ответил.

Нэнси велела:

– Положи назад. У тебя будут проблемы.

– Ты сдашь меня копам, чувак? – спросил Джейк у оператора.

Тот ничего не ответил.

– Проблемы? Не думаю.

Джейк развернулся, ухватил Гэри за руку и подтолкнул к двери.

– Надо повернуть его на бок, – проговорила Нэнси дрожащим от напряжения голосом. – Пьяного может вырвать, и тогда он захлебнется.

– Не наша проблема, – возразил Джейк.

Гэри произнесла:

– Нэн, клянусь, он так надирался уже сто раз. Если он до сих пор не сдох, надо полагать, и сегодня не сдохнет.

– Пол! – закричала Нэнси почти в истерике. – Пожалуйста!

У меня скрутило внутренности, во рту стало горько, словно я выпил целый литр кофе. Больше всего на свете я хотел уйти; не могу объяснить, почему вместо этого взял запястье оператора и принялся нащупывать пульс.

– Да он жив, говорю тебе! – настаивал Джейк и все же продолжал ждать.