Полный газ

Пульс был: слабый, неровный, но вполне слышный. Вблизи от тела воняло, и не только мочой и перегаром. От него исходил въевшийся запах свернувшейся, протухшей крови.

– Пол, – позвала Нэнси. – Положи его на кровать. На бок.

– Не тронь, – отрезал Джейк.

Я и не хотел. Только как я буду жить, если в воскресной газете увижу некролог? А еще мы забрали у него сорок баксов. Я подсунул одну ладонь старику под колени, вторую под спину и поднял из кресла.

Шатаясь, прошел к койке и сгрузил пьяного на матрас. В промежности его мягких зеленых брюк просочилось темное пятно, и от запаха меня чуть не вывернуло. Я перекатил старика на бок, подложил под голову подушку – как мог. По крайней мере, он не захлебнется рвотой. Оператор захрапел, но так и не очнулся. Я обошел комнату и дернул свисающий с потолка шнур – выключить свет. По радио гадалка предсказывала теперь Пэту Буну судьбу. Невеселую, надо заметить.

Я думал, на этом все, однако на выходе обнаружил, что Гэри устроила свою собственную месть. Она стащила у оператора перочинный нож и выводила на лошадке Джуди Гарленд: «Иди на хер». Не высокий стиль, конечно, но вполне внятно.

Когда мы спускались, Джейк попытался всунуть те сорок баксов в руку Нэнси, но та не взяла. Слишком разозлилась. Он запихнул банкноты ей в карман, а она вытащила и швырнула на пирс. Джейку пришлось гнаться за ними, пока ветер не унес их далеко.

Дорога с пирса была уже почти пустая, хотя бары вовсю работали. Джейк сказал Нэнси, что идет за автомобилем, и попросил, «если она не против, купить, пожалуйста, пива»: ведь, понятное дело, секс ему сегодня не светит, так что нужно больше спиртного, залить печаль.

На сей раз Нэнси взяла деньги. Она старалась не улыбаться, но не выходило. Даже я видел, насколько очаровательным может быть Джейк, если захочет.

Мы выехали, направляясь в летний домик моих родителей на берегу водоема. Я расположился на пассажирском сиденье «Корвета», с Гэри на коленях. Нэнси втиснулась между моим бедром и дверью. Все трое моих друзей держали в руках выпивку, даже Джейк: он вел машину, угнездив бутылку между ног. Не пил только я. Я все еще ощущал стариковскую вонь на своих руках – запах разложения, тяжкой болезни. Меня мутило, и было сейчас не до выпивки, и когда Гэри открыла окно и вышвырнула в темноту свою бутылку, я обрадовался свежему воздуху. Я слышал, как пустая бутылка ударилась о землю и мелодично звякнула.

Мы были беззаботны, безответственны; в нашу защиту могу сказать лишь, что мы этого не понимали. Представляете ли вы то время? В тысяча девятьсот девяносто четвертом году движение «Матери против пьяного вождения» только набирало силу, и я ни разу не слышал, чтобы кого-то оштрафовали за мусор. Мы не пристегивались – нам даже в голову не приходило.

Я не уверен, что точно описал Джейка и Гэри Реншоу. Да, они могли быть опасны для других, однако слова «порочный» или «безнравственный» к ним не подходили. Возможно, внутренние понятия о морали у них были даже жестче, чем у большинства, – и побуждали их к немедленному действию, если что-то, по их мнению, этим понятиям противоречило. Когда в окружающем мире возникал перекос, они чувствовали, что обязаны вмешаться и вернуть все на свои места, – даже если для этого требовалось изуродовать дряхлую карусельную лошадку или ограбить пьяного. И еще – их совершенно не беспокоили последствия лично для них.

Не были они эгоистичными и ограниченными тоже не были. В таком случае ни я, ни Нэнси не стали бы с ними встречаться. Джейк умел метать ножи и ходить по канату. Никто никогда его этому не учил. Он просто умел. В выпускном классе он участвовал в отборочном конкурсе на роль в постановке по Шекспиру, хотя прежде вообще не проявлял интереса к драмстудии. Мистер Кьюз доверил именно ему роль Пака из «Сна в летнюю ночь» и, черт возьми, не прогадал! Джейк произносил свой текст без запинки, словно всю жизнь разговаривал пятистопным ямбом.

А Гэри умела имитировать голоса. Она подражала принцессе Диане и говорила с интонациями Велмы Динкли из мультика про Скуби-Ду. А еще копировала великолепного Стивена Тайлера из «Аэросмит»: выговаривала фразы его голосом, повторяла хиты; исполняла с выражением But think twice That’s my only advice, танцевала совсем как он, безумно вращая волосами из стороны в сторону и размахивая руками.

Я считал, что у нее хватит красоты и таланта пойти в актрисы. Вот я закончу колледж, и мы вместе поедем в Нью-Йорк. Я стану писать пьесы, а Гэри – играть в них главные роли. Когда я ей это сказал, она отшутилась и бросила на меня взгляд, который я не понял. Тогда не понял. В тот момент подобное чувство было мне не знакомо. В то время на меня еще так не смотрели. Сейчас я понимаю, что это была жалость.