Полный карман песка

Когда мы оба начинаем задыхаться, Коул поднимает голову и пронзает меня голубым взглядом, горячее, чем кончик пламени. Когда я смотрю, как он облизывает свои губы, будто наслаждаясь моим вкусом, мой рот наполняется слюной, заставляя желать свежий источник его языка больше, чем когда-либо. Теперь, когда я знаю, на что это похоже, я уже не смогу насытиться.

― Иден, ― произносит он чарующим голосом, глядя на меня своими невероятными глазами.

― Да? — я вся в его власти, загипнотизированная чарами, что он на меня наслал.

Он мог бы попросить что-нибудь прямо сейчас, все, что угодно, и я бы на это согласилась. Я словно воск в его руках.

― Уйди из моей головы. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты там находилась. — Его слова мягкие. Искренние. И разрывают сердце.

Но прежде, чем появляется опустошение, я полностью осознаю, что он сказал. Что имел в виду. И меня пробирает дрожь.

Я в его голове.

Глава 14

Иден

Когда утром начался снег, я была готова к тому, что мы окажемся погребены под сугробами в фут высотой и не сможем откопаться до весны. Что-то подобное я слышала про Мэн, но так расплывчато, что сомневалась в точности данных. Большие, толстые, красивые хлопья падали весь день. Однако дороги все еще чистые, а значит, жизнь в Миллерс-Понд идет своим чередом.

Я рано бужу Эмми. Нужно прокатиться до «Бэйли», запастись припасами на всякий случай. Купить еду, спички, несколько свечей, еще два шерстяных одеяла и множество забавных, но не столь необходимых вещей, вроде пастилы и настольной игры. Хотя теперь я чувствую, что это было несколько преждевременно. Кажется, снег намерен прекратиться прежде, чем сможет засыпать нас двухфутовым сугробом и запереть внутри.

― Мамочка, мы можем сегодня пойти на пляж? А когда вернемся, попьем горячего шоколада с пастилой?

― Слишком холодно, Эмми. Ты будешь…

― Пожа-а-алуйста! Я тепло оденусь. Я обещаю. Я хочу построить на пляже снеговика!

― Милая, еще слишком мало снега, чтобы построить хорошего снеговика.

― Тогда маленького снеговика. Пожа-а-алуйста!

Когда я посылала арендную плату Джейсону, то купила ей зимний комбинезон и ботинки. Я знала, что при жизни на севере для Эмми соблазн построить снеговика может быть слишком большим. И сомневалась, что смогу это выдержать, не сойдя с ума.

― Сначала теплое белье. Две пары носков и… ― Я еще не успеваю закончить, а она уже несется к своей спальне. — И шерстяную шапку, юная леди! — я почти кричу, надеясь, что в своем возбужденном состоянии она сможет меня услышать.

Десять минут спустя она несется обратно в гостиную, хотя и движется теперь медленнее. При этом вид у нее — словно у близкого родственника человечка с логотипа фирмы «Мишлен»³. На виду только нос, рот и глаза. Все остальное скрыто.

Эмми останавливается передо мной для осмотра. На покрытом румянцем лице ярко сверкают изумрудные глаза. Я быстро заглядываю за ворот ее куртки, чтобы удостовериться, что теплое белье на месте. Затем приспускаю один носок. Под ним скрывается другой эластичный манжет. Так что все в порядке.

― Хорошая девочка, ― похлопываю я ее по раздутой заднице. — Теперь позволь одеться мне.

Она почти приплясывает, пока я надеваю на нее ботинки, а затем обуваюсь сама и надеваю куртку. Мы пересекаем улицу и направляемся вниз, к пляжу. Когда мы проходим мимо хижины, которая, как я теперь знаю, принадлежит Коулу, маленький холодок пробегает вниз по позвоночнику. И это не имеет никакого отношения к температуре или падающему снегу.

На самом деле, это красивый дом. Не слишком большой, но милый. Темно-коричневые доски, фасад по большей части каменный, переднюю дверь окружают шесть высоких окон. Большое изогнутое крыльцо с креслом на одной стороне и качелями на другой. Похоже, что на них голубые подушки, но сейчас все сиденья покрыты несколькими дюймами толстого белого снега.

Когда мы проходим мимо, я вижу дым, вьющийся из каменного дымохода. Это вовсе не означает, что он дома, но я представляю, что он здесь, возле огня. Я размышляю, думает ли он о нашем поцелуе так же часто, как и я, да и наблюдает ли он вообще за мной, когда работает через улицу. Я думаю о многом, о том, что у меня нет никакой возможности узнать. Просто потому, что я не видела Коула с того момента, как он попросил меня уйти из его головы.

― Пойдем, мама, ― громко зовет Эмми. Я вижу, что она раздражена, потому что я двигаюсь не так быстро, как бы ей хотелось.

― Посмотрите, какая спешка. Ставлю пари, что я тебя обгоню, ― я направляюсь к ней быстрым шагом.

С пронзительным криком она поворачивается и пускается наутек, вниз по тротуару, подобно толстой розовой вспышке. Хихикая, она преодолевает остаток короткой дистанции к покрытому снегом пляжу.