Полный курс актерского мастерства. Работа актера над собой

Творческий диалог с автором обязателен для режиссера, независимо от того, жив автор или умер. У них может быть конфликт, и он может быть плодотворным. По существу этот конфликт и определяет конечный результат.

Иногда художник старается стать на первое место в «иерархии».

О функциях завлита говорит.

Признак «творческого театра» – отсутствие определенного метода. Все меняется, ищется…

«На одном конце – театры творческие, которые ищут все время новые методы. На другом – театры официальные, коммерческие». <…>

Эх, поспорил бы я с Крейчей по поводу единого метода. Метод и прием по отношению к каждому спектаклю – вещи разные! Ведь свой единый выработанный метод и есть лицо театра. Это отличает один театр от другого! Но, увы! Говорить не могу – безъязычен.

И снова Крейча. Важно, чтобы каждый говорил о своем опыте, высказывал свою точку зрения. Нет рецептов, как перенести творческий опыт одного на другого. Я не думаю, что творческая мастерская – единственный вид современного театра. Есть и всегда будут театры другого типа. Но лучшие имена (Станиславский, Мейерхольд, Вахтангов, Охлопков) создавали театры именно такого типа. Говорит о конкуренции театра с кино и телевидением. Но искусство театра нельзя заменить ничем! В чем его преимущество? Пишут больше литературу, чем драматический диалог. Нельзя ломать природные законы театра! <…>

В перерыве мы пошли в «Детский мир» и много всего купили Андрейке. Шел непрерывный противный дождь. Пообедали в «Гриле» и на такси поехали на прием. А оттуда сразу на «Три сестры». Очень талантливо! Но все стало ясно! Эфрос просто обворовал Крейчу. Только у Крейчи все логично и интеллигентно. Первая половина пьесы – блеск. А дальше многовато криков, истерики, беготни. Финал – «поперек Чехова». Однако Вершинин, Тузенбах, Маша, Ольга, Наташа, Соленый – очень, очень талантливо. Много неожиданного, свежего.

<…>

14.06.68

Проспал (будь здоров!) с 8 вечера до утра. Утром завтракал с тем (еще по Эссену знакомым) профессором из Шотландии. Также беседовали на немецком (он хуже, чем я) и руками, но очень мило… Сидим на Конгрессе. Обсуждаем вчерашний показ школы.

Любопытно, что драматург во всем мире (завлит!) – очень важное лицо. Специально обсуждается вопрос, как их готовить в вузе. Сейчас настроение хорошее, погода хорошая.

Интересно, что режиссеров готовят так: на первый курс посылают актерский, если замечают в нем талант, то только ко второму курсу решают, быть ли ему режиссером. Кстати, предварительно посылается к профессору-психологу в Университет на обследование. 20 лет – граница, после которой (не ранее) можно стать режиссером или завлитом. Сейчас называют методы: Станиславского, Брехта, Гротовского. (Узнать бы, что это такое?)

Чехи очень верят в развитие фантазии через «фантазию мышц» и в развитие фантазии на «антипсихологических текстах» (нейтральных, бессмысленных).

Не регламентировать, не догматизировать метод одного педагога, а сталкивать студентов с наибольшим количеством инакомыслящих режиссеров. <…>

15.06.68

Предпоследний день в Праге! Свободный от работы, от магазинов (денег уже нет). Будет на автобусах осмотр города, обед и потом в Карлштейн на спектакль «На пленэре». Воскресенье, солнечно (пока), я – в белом (хи-хи-хи, наконец-то).

Поездка в автобусах по Праге. Градчаны. Поездка в Збраслов замок. Обед. Оттуда в Карлштейн замок. Спектакль «Ночь в Карлштейне». Смотрел на актеров… И все казалось таким театрально-беспомощным, картонажным. Особенно массовка! Да, на фоне правды камня, леса, неба, птиц, ошеломляющей архитектуры… играть нужно по-иному: в массовку – не мальчики нужны, а типажи, рожи!! И костюмы другие нужны – подлинные, музейные… Все уехали автобусом, а мы – на машине с М. Ромбергом. Сказочная поездка по ночной Праге. Мучение с чемоданом. Ложусь в 12.50.

16.06.68

Утро – вставание, собирание, отъезд и т. д. – прошло нормально.<…>

Сейчас 11.21. Мы уже на старте. 11.23 – оторвались! На две минуты раньше расписания. Прощай, Прага! Вот именно: «прощай» или «до свидания»?

Итак, выводы:

Жить безвыездно дома – это все равно, что жить в комнате без зеркала – привыкаешь к тому, что очень мил и хорош собой. Выехать за границу – это принести в дом зеркало. Оно отразит и хорошее, но… но вдруг глянет на тебя заросшая, обрюзглая морда с тупым взглядом, этаким испуганно-злобно-самонадеянным.

Я прощался с Прагой с чувством грусти, досады и какой-то вины. Да! Как могли мы за 23 года из народа, боготворившего нас, сделать такое?! Поддерживая все эти годы злобного, тупого, безграмотного кретина (очень похожего на тех, кто его поддерживал), мы вдруг испугались и обиделись, когда они его и его шайку скинули!

<…>

Есть неповторимая Прага… куда, может быть, уже не придется приехать.

Ну, Конгресс как Конгресс…

Пока даже с высоты, на которой мы летим, видна земля. Так прозрачно, безоблачно все внизу.

Чехи говорят: «В этот период нашей обостренной дружбы».

А еще, на основании «Мандрагоры» и «Страстей Господних», мысль о мистериях и средневековых пьесах.