Читаем Полный курс русской истории: в одной книге полностью

Первым историком, который сумел свести воедино разрозненные местные летописи, был Василий Никитич Татищев (1686–1750). Именно он написал первое масштабное историческое сочинение – «Историю Российскую». Для написания этого труда Татищев прочел, обработал и систематизировал огромное количество древних материалов, четко следуя принятым в его время научным принципам. Его «История Российская» особенно ценна для нас уже потому, что за два с половиной века наука утратила в пожарах и прочих стихийных бедствиях немало документов, которые ученый держал в своих руках. Так что пересказ документов Татищевым иногда является единственным свидетельством, что таковые вообще существовали. Он разделил историю России на пять периодов: ранний, с IX по XII век, когда на Руси существовал один единовластный князь, передающий власть сыновьям; междоусобный (с XII века и по конец монголо-татарского ига), когда князья активно боролись друг с другом и тем ослабляли государство, пока оно не стало легкой добычей для восточного хищника и не было вынуждено провести несколько столетий под властью чужеземцев; период нового единовластия при Иване III и Иване IV (Грозном); период Смуты, когда снова начались междоусобицы и борьба за власть, что едва не закончилось новым завоеванием, но уже с Запада; и последний период восстановления единовластия при Алексее Михайловиче и Петре Великом, завершившийся созданием мощной Российской империи. Татищев видел русскую историю как постоянную смену единовластия и смуты (усобицы). Когда власть была способна объединить страну, государство развивалось и крепло, когда не была способна – дело шло к распаду и национальной трагедии. Но при жизни Татищев не увидел свои труды опубликованными: первый том его «Истории» вышел лишь через двадцать лет после его смерти, а последний – и вовсе через пятьдесят лет.

Гораздо больше повезло другому русскому историку, Николаю Михайловичу Карамзину (1766–1826).

Начавший свою жизнь как литератор, Карамзин увлекся русской историей и полностью посвятил себя музе Клио. За четырнадцать лет он написал и выпустил в свет двенадцать томов «Истории государства Российского». Карамзину довелось работать в различных архивах, изучить многочисленные древние тексты. Обладая живописным стилем, он сумел приблизить историю к пониманию образованных людей своего времени. Однако Карамзин при всей своей усидчивости и литературном таланте был, конечно, не ученым, а превосходным популяризатором истории. Свою историю он разбил на три больших периода – Древнейший (от Рюрика до Ивана III), Средний (Ивана III до Петра I), Новый (от Петра I до Александра I). У него получилось сугубо патриотическое сочинение. Карамзин не жалел красок, чтобы преподать читающей публике мысль, что только самодержавное правление позволило России с древнейших времен состояться как сильное и культурное государство, что любое нарушение самовластия ведет к несчастьям и бедам, поскольку противоречит самому духу русского народа. Притянутые буквально за уши выводы Карамзина ничуть не смущали лучшие умы того времени. Карамзиным буквально зачитывались… Увы, историческое сочинение по виду, его «История» была по сути новым летописанием в угоду царствующим монархам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии