Полный курс русской истории: в одной книге

«Состояние закупов, – пишет Ключевский в „Боярской Думе“, – помогает объяснить значение класса смердов, очень неясно обозначенного в Правде. Этому термину Правда, по-видимому, придает двоякое значение: свободного простолюдина вообще и свободного крестьянина в частности. Правда указывает на ближайшее отношение смерда к князю: князь наследовал имущество смерда, не оставившего после себя сыновей. Позднее в новгородской и псковской областях XIII и XIV вв. смердом назывался вольный хлебопашец, пользовавшийся казенной землей, т. е. государственный крестьянин. По-видимому, такое же значение имел этот термин и во времена Русской Правды: так назывался вольный хлебопашец, живший на княжеской земле. Когда княжеская власть укрепилась, в состояние смердов попали все свободные сельские обыватели, жившие на землях, не принадлежавших частным владельцам, потому что все такие земли были признаны княжескими, государственными. Этим и отличались смерды от закупов».

В Русской Правде указано, что «Аже закупъ бежить от господы, то обель; и деть ли искать кунъ, а явлено ходить, или ко князю или к судиям бежить обиды деля своего господина, то про то не робять его, но дати ему правду», то есть если закуп убежит от своего господина, то автоматически становится полным (обельным) холопом. Причем если с разрешения господина он отправится искать денег на выкуп личной свободы или же из-за нестерпимых обид от хозяина отправится к князю искать правду, то ему следует дать эту правду, что подразумевало в древности – дать ему суд, который чаще всего решал дело закупа в пользу его господина, так закуп из свободного состояния легко переходил в рабское. Причем рабом мог стать даже не какой-то простой крестьянин закуп, а именитый купец, если, по несчастью, он вдруг терял доход и становился банкротом. С этим делом в древности все было просто. Переход закупа в холопство тоже был очень прост. Стоило закупу совершить правонарушение – украсть что-то или взять на время, испортить имущество хозяина, тот имел право превратить его в холопа или продать другому хозяину, после чего закуп терял право на внесение выкупа.

О холопах Русская Правда говорит так:

«Холопьство обелное трое: оже кто хотя купить до полу гривны, а послухи поставить, а ногату дасть перед самемъ холопомъ.

А второе холопьство: поиметь робу без ряду, поиметь ли с рядомь, то како ся будеть рядилъ, на том же стоить.

А се третьее холопьство: тивуньство без ряду или привяжеть ключь к собе без раду, с рядомь ли, то како ся будеть рядилъ, на том же стоить.

А въ даче не холопъ, ни по хлебе роботять, ни по првдатьце, но оже не доходять года, то ворочати ему милость; отходить ли, то не виноватъ есть».

Суть этих статей Русской Правды в путях перехода свободного человека в холопы. Существовало три пути, как стать обельным холопом или рабом: «если кто купит (поступающего в холопы) до полгривны в присутствии свидетелей (сделки) и ногату (княжескому судье) заплатит перед самим холопом, если кто женится на рабе без договора (с ее владельцем), а если с договором (рядом), то как договорились, так и будет, если кто поступит в тиуны или в ключники (господина) без договора с ним, если же с договором, на том и стоять, а за ссуду хлебом с любым придатком человек не становится холопом, но если он не отработает долга (в течение условленного срока), то обязан возвратить полученное; если же отработает, то ничем больше не обязан, если не отработает и долга не отдаст – путь в холопы открыт». Боярские тиуны и ключники считались высшими холопами, но были лично несвободными, только заключение договора с господином давало возможность не попасть в рабскую зависимость. В холопы приходилось продавать себя и смердам, и горожанам, если они были разорены и лишены средств к существованию, сделка проводилась при свидетелях, но сути это не меняет. Такая же рабская судьба ожидала и тех, кто брал в жены рабыню. Только чуть позже в законе появилось дополнение, гарантировавшее личную свободу рабыне после смерти ее хозяина, да и то в том случае, если она прижила с ним детей. Правда, дети от хозяина и рабыни не считались рабами, хотя женщина продолжала оставаться в рабстве. Дети от таких союзов носили название рабичичей. Именно так называет наша летопись князя Владимира, рожденного от брака Святослава с рабыней Малушей. На самом деле переход в холопство, причем полное, мог происходить не только по трем названным выше причинам —

«…неволя возникала и из других источников, из некоторых преступлений „разбоя, конокрадства^, из торговой несостоятельности, а из других памятников знаем, что холопство создавалось еще пленом и княжеской опалой, не говоря уже о происхождении от холопа».