Полный курс русской истории: в одной книге

Устанавливается очень сложная система наследования, которая еще понятна при сыновьях, но уже проблематична при внуках и правнуках. По этой системе наследование происходит исходя из старшинства, но никто из князей не получает своего владения навсегда, напротив, все эти владения перераспределяются постоянно, согласно вакантным «столам», приближающим князей к заветной точке наследования – городу Киеву и званию старшего над всеми князьями. По этой системе считается, что никакой части от общего государства оторвать нельзя, все это государство – единое наследство, части в нем могут только перераспределяться, но не выключаться из распределения. Передать таким образом свой город и свое право на власть прямым порядком от отца к сыну и от сына к внуку – нельзя. Наследование возможно только в порядке очередности. Само собой, при такой системе наследования недовольных была масса, но пойти против такого порядка наследования практически никто не решался. Через век Рюрик Смоленский, внук Владимира Мономаха, дабы обезопасить себя от притязания черниговского князя Ярослава, выдумает несуществующее завещание Ярослава: будто бы тот разделил специально своих сыновей Всеволода и Святослава Днепром, дабы «не искать вам Киева и Смоленска под нами, ни под нашими детьми, ни под всем нашим Владимировым племенем», хотя, как от души веселился Ключевский, владения Всеволода и Святослава находились на одной стороне Днепра, правой. На эту явную ложь Рюрика черниговский князь только и смог воскликнуть, что «если ты велишь нам отказаться от Киева навсегда, то ведь мы не угры и не ляхи, а единого деда внуки: пока вы оба живы с Рюриком, мы не ищем Киева, а после вас – кому Бог даст».

Ключевский называет этих вечно перемещающихся из владения во владение князей подвижными владельцами.

«Все наличные князья по степени старшинства, – замечает он, – составляли одну генеалогическую лествицу. Точно так же вся Русская земля представляла лествицу областей по степени их значения и доходности. Порядок княжеского владения основывался на точном соответствии ступеней обеих этих лествиц, генеалогической и территориальной, лествицы лиц и лествицы областей. На верху лествицы лиц стоял старший из наличных князей, великий князь киевский. Это старшинство давало ему кроме обладания лучшей волостью известные права и преимущества над младшими родичами, которые „ходили в его послушании“. Он носил звание великого, т. е. старшего князя, названого отца своей братии. Быть в отца место – эта юридическая фикция поддерживала политическое единство княжеского рода при его естественном распадении, восполняя или исправляя естественный ход дел. Великий князь распределял владения между младшими родичами, „наделял“ их, разбирал их споры и судил их, заботился об их осиротелых семьях, был высший попечитель Русской земли, „думал, гадал о Русской земле“, о чести своей и своих родичей. Так, великому князю принадлежали распорядок владений, суд над родичами, родственная опека и всеземское попечительство. Но, руководя Русью и родичами, великий князь в более важных случаях действовал не один, а собирал князей на общий совет, снем или поряд, заботился об исполнении постановлений этого родственного совета, вообще действовал как представитель и исполнитель воли всего державного княжеского рода…Если я не ошибаюсь, нигде более в истории мы не имеем возможности наблюдать столь своеобразный политический порядок».

Да уж, тут Ключевский совершенно прав!