Полный курс русской истории: в одной книге

В нашей отечественной истории бывали моменты, когда великие князья пытались поставить удельных в зависимость, напоминающую вассалитет, но это связано немного с иным: желанием как можно больше упрочить единство территории, это был признак не дробления феодальной власти, а наступления эпохи стягивания земель в единое государство. Более всего мешала повсеместная практика служилых людей иметь земельное владение в одном княжестве, а служить при дворе другого. В случае войны по старому закону эти воины, служащие за сотни верст от своей земли, должны были являться «конны и оружны» к своему непосредственному командиру, даже если затевавшаяся война была против того, кому в данный момент воин служит. Только в одном-единственном случае – при обороне городов, то есть при осаде, он мог оставаться там, где его застала война. Это было и неудобно, и нередко почти невыполнимо. В XIII–XIV вв. началась борьба с такой практикой – как великокняжеская, так и церковная. Так что, на словах соглашаясь, что бояре могут служить в одном княжестве, а землями владеть в другом, князья добавляли в договорные грамоты условия, которые уничтожали такое прежнее соглашение: князьям и их боярам запрещалось приобретение земли в чужих уделах и содержание там закладней и оброчников, то есть иметь земли и владеть людьми можно было лишь там, где боярин служит. Тем более это условие было понятным во второй половине XIII – начале XIV века, когда набегов с литовской стороны практически не было, а Русь оказалась под властью монголо-татар, то есть восточной опасности уже не существовало: не требовалось больше оборонять восточные рубежи, можно стало сосредоточиться на внутренних делах. В основном весь доход служилых людей и боярства в это время состоял из кормлений и довода – то есть из наместничества и судебных функций. В Северо-Восточной Руси понемногу формировался огромный слой людей, занятых в управленческой и судебной сферах, аппарат тяжеловесный, неповоротливый и имеющий тенденцию к разрастанию – прообраз будущего чиновничества. Другой класс, который стал расти и укрепляться, – землевладельцы. Это служилые люди, которые смогли приобрести себе в собственность земли и занялись хозяйствованием. Поскольку счастье служилого переменчивое, а земля – капитал вечный, многие выбирали вместо переменчивости большую стабильность и уверенность в будущем. Князья же, напротив, все больше мельчали и теряли владения. Они беднели. Тогда-то и подняли голову богатые московские Даниловичи – потомки Даниила, сына Александра Невского.

Московский удел

Появление Москвы (1147 год)

В летописи Москва, куда Юрий Долгорукий пригласил своего союзника князя Новгород-северского Святослава Ольговича, послав сказать ему: «Приди ко мне, брате, в Москов», появляется впервые под 1147 годом. Вряд ли Москва была тогда городом или даже пригородом, она, скорее всего, была княжеским двором, где периодически останавливался князь Юрий во время своих перемещений с севера на юг и обратно и где он намеревался дать пир своему союзнику. Учитывая, что князь должен был кормить и поить не только Святослава, но и его дружину, и его слуг, поселок был достаточно крупный и богатый, с большими запасами съестного, иначе бы Долгорукий выбрал для пира более достойное место. В качестве города Москва упоминается спустя 9 лет: в 1156 году Юрий заложил град Москву, а проще сказать – обнес свой прежний поселок изгородью, то есть огородил, так и получился город. Град Москва стоял на границе Суздальского и Черниговско-Северского княжеств.