Читаем Полный курс русской истории: в одной книге полностью

«А. С. Павлов приписывает тому же князю, – добавляет Ключевский, – введение в действие Земледельческого закона, византийского земско-полицейского и уголовного устава, составленного, как предполагают, императорами-иконоборцами в VIII в. Если так, то можно думать, что Иван Калита особенно заботился об устройстве сельского населения в своих владениях. Так, благодаря своему генеалогическому положению, чувствуя себя наиболее бесправным князем среди родичей, московский удельный владетель рано выработал себе образ действий, который держался не на преданиях старины, а на расчетливом соображении обстоятельств текущей минуты».

Вам ничего это замечание не напоминает?

А мне так очень!

Бессмертные слова «Интернационала» – «кто был ничем, тот станет всем». Этот гимн освобождению от чужевластия Иван Данилович Калита мог бы петь с полным княжеским правом.

Иван Данилович был своего рода манкуртом, не помнящим родства. К нему было бы совершенно бессмысленно взывать, надеясь на родственные чувства.

Этих чувств московский князь попросту не имел.

Никаких.

Он вел себя как умелый политик и интриган, совсем не заботясь, что будут думать об этом поведении его родственники. Единственный род, который его интересовал, – собственный, от него происходящий. Очень прагматичный князь. Безжалостный, но, увы, вполне подкупный. Если вы хотите найти первого русского капиталиста, пусть, как мы считаем, феодала, то это и будет Иван Данилович, возвысивший Москву.

Расширение московских земель (XIV–XV века)

Первоначально в Московском уделе было всего два города – Москва да Звенигород. В те времена Руза и Радонеж были простыми селами. А при Данииле Москве принадлежало меньше территории, чем сегодняшней Московской области, – Московский, Звенигородский, Рузский и Богородский уезды. Даже при Калите, успехи которого никто не оспаривает, Московское великое княжество насчитывало всего пять городов: Москву, Коломну, Можайск, Звенигород, Серпухов – и две волости – Рузу и Радонеж. Все, что в пределах Москвы получил Калита, вступая на княжение, – это пятьдесят одна сельская волость и сорок дворцовых сел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии