Полный нокаут (ЛП)

— Сет! Это не то, что я имела в виду, — кричу я, когда он уже спустился. Мой муж ухмыляется через плечо, прежде чем исчезнуть на кухне. У меня такое чувство, что он знает, что я не это имела в виду. — В твоей книге говорится что-нибудь о том, чтобы дразнить беременную женщину? — кричу ему вслед. — Загляни. Я уверена, ты найдешь это в главах с заголовками «не круто» и «потенциальным отцам категорически нельзя, если они хотят жить».

Его красивый смех эхом разносится по номеру, и я прислоняюсь к стене, ожидая, когда мои колени перестанут дрожать, а кровь успокоится. Что. За. Херня.

Я улыбаюсь про себя, когда отталкиваюсь от стены и спускаюсь по лестнице. Думаю, я могла бы перекусить бутербродом…

На кухне Сет укладывает шпинат, листья салата, свежий ростбиф и помидоры на ломтик ржаного хлеба. Я не большая поклонница ржаного хлеба, но Сет читал, что это лучший вид, который можно есть… А это значит, что это единственный хлеб, который мне разрешено есть. Я сажусь на табурет и опираюсь на локти, наблюдая, как Сет готовит для меня.

— Выглядит восхитительно, — говорю я, сарказм сочится из моих слов.

— Продолжай говорить, Оливия. После этого ты будешь умолять о большем. — Его глаза перескакивают на мои и ярко вспыхивают. — Ты всегда так делаешь.

Мои щеки пылают, когда он улыбается и кладет верхний кусочек хлеба. Он разрезает бутерброд на два треугольника, кладет на тарелку и пододвигает к столу.

— Не голоден? — спрашиваю я.

— Завтра взвешиваюсь, и мой вес немного превышает ожидаемый. Не могу ни есть, ни пить, пока все не закончится.

Я хмурюсь.

— Отстой.

— Все не так уж плохо. Теперь я к этому привык.

Теперь я чувствую себя плохо из-за того, что собираюсь есть, когда он не может. Пока я сижу, размышляя о том, как отказаться от поедания бутерброда, раздается стук в дверь. Сет перегибается через стойку, придвигая тарелку ближе ко мне.

— Ешь, — приказывает он, прежде чем выйти из кухни.

Я быстро откусываю кусочек, пока его нет, и не собираюсь врать, что мне не нравится, потому что вкус потрясающий! Есть много невероятных вещей, которые Сет может делать своими руками, и я добавляю к этому списку приготовление бутербродов. Я слышу низкий голос Дэррила, который что-то бормочет на заднем плане. Пару минут спустя оба мужчины присоединяются ко мне на кухне. На лице Дэррила расплывается широкая улыбка, когда он рассматривает мою рубашку и джинсы с надписью «СЕТ».

— Предвкушаешь бой? — спрашивает Дэррил, опускаясь на стул рядом со мной.

— Нет. Я просто подумала, что мешковатая одежда будет держать Сета подальше достаточно долго, чтобы я могла самостоятельно принимать ванну.

Я краснею. Понятия не имею, почему это сказала. Особенно Дэррилу, который сейчас посмеивается над моими розовыми щеками. Ковыряю свой бутерброд, чтобы не смотреть на него.

— Только не в этой рубашке. Сет слишком любит себя.

Мой муж усмехается.

— Вы двое ведете себя так, будто желание заставить девушку кончить — это плохо. Это отличное достоинство для мужа.

— Сет! — одновременно выдыхаем мы с Дэррилом. Если раньше я лишь слегка порозовела, то теперь вся залилась краской.

— Ты когда-нибудь думаешь, прежде чем говорить? — спрашивает Дэррил Сета, и тот гордо улыбается.

— Всегда.

— В любом случае, — начинает Дэррил, игнорируя ответ. — Я решил зайти и обсудить кое-что о предстоящем бое на следующей неделе. Как вы оба знаете, мы вносим некоторые коррективы, чтобы избежать подобных инцидентов, как в прошлый раз. — Он нервно смотрит на Сета. — Одно из предложений — это поставить Оливию у ринга рядом со мной и Джексоном.

— Точно нет. Идти сквозь шумную толпу? Нет, забудь об этом. Оливия может остаться здесь и смотреть бой по телевизору.

— Нет, — вмешиваюсь я. — Я хочу быть там. Я хочу посмотреть, как Дон проигрывает вживую, а не через чертов телевизор.

Было время, когда от одной мысли о том, чтобы посмотреть бой вживую, у меня сводило живот, но теперь я видела все это. И хотя мысль о том, что я нахожусь так близко к клетке, где чувствую, как вибрирует пол под моими ногами, вызывает у меня желание упасть в обморок, но я должна это увидеть. Никаких оправданий.

— Я пошел на компромисс, Оливия. Или так, или ты остаешься дома.

— Нет, — твердо заявляю я. — Я буду сидеть в толпе или буду на ринге. Выбери что-то из этого.

В моем кармане звонит телефон, посылая вибрацию по всей моей ноге. Не раздумывая, я отвечаю на звонок и подношу телефон к уху.

— Алло?

— Оливия?

Я чувствую себя неловко, когда голос моей матери звучит из телефона.

— Привет, мам, — здороваюсь я, заставляя голос звучать радостно.

Дэррил сжимает мою руку и шепчет:

— Решите между собой.

Он уходит. Я включаю громкую связь на телефоне и опускаю его на стойку. Сет наклоняется вперед, скрещивает руки и кладет их на поверхность. В такой позе мышцы на его руках становятся более заметными, заставляя меня обратить внимание на пульсацию у меня между ног.

— Оливия? Ты здесь? — зовет меня голос мамы из телефона.

О. Телефон. Мама. Точно.

— Да, я здесь.

— Ответь мне. Ты беременна?