Полный нокаут (ЛП)

Все мое тело гудит от вновь обретенной мотивации и ненависти. Я чувствую, как она поглощает мое тело, пока не просачивается сквозь поры. Накапливая гнев, наблюдаю, как Дон выставляет напоказ то, насколько он счастлив. Он украл у меня счастье точно так же, как и место в MMAC. Ничего из того, что он зарабатывает, не получено благодаря тяжелой работе. Все это было украдено.

Повернувшись ко мне спиной, Дон делает Оливии знак подойти к нему поближе. С милой улыбкой она встает со своего места и разглаживает ладонями свое сексуальное красное платье. Она как обычно хорошо выглядит, но на этот раз это не для меня. О великолепная девушка, практически упакованная в большой красный бант, и я не тот, кто будет разворачивать упаковку. Она хватается за клетку и подтягивается, прислоняясь всем телом к проволоке. Дон наклоняется, бормоча что-то, чего я не слышу. Что бы он ни сказал, Оливия смеется, и ее светящиеся зеленые глаза обращаются ко мне. Они все еще прикованы ко мне, когда Дон наклоняется. Он становится все ближе и ближе к ее идеальному рту, а я не двигаюсь, ожидая, позволит ли она ему поцеловать себя.

Да.

Его чертовы губы касаются ее губ, и она закрывает глаза, открывая свой рот навстречу ему. С этого момента все, что я вижу — только красное. Красное, более красное, чем платье, которое прикрывает тело Оливии. Я бросаюсь вперед, двигаясь быстрее и тяжелее товарного поезда. Рычу, хватая Дона за шею, оттягиваю назад и бью прямо в лицо. Он с глухим стуком падает на пол, сотрясая всю клетку. Пока он лежит, схватившись за лицо и постанывая, я смотрю на Оливию, которая глядит на меня прищуренными глазами, и мне не нравится, как это причиняет боль моему сердцу. Почему она больше не любит меня? Почему он? Я мысленно выкрикиваю эти слова, но отказываюсь произносить их вслух.

— Это тот, кого ты хочешь сейчас? — требую я. — Дон-гребаный-Рассел?

— Да. — Она кричит. — Я больше не люблю тебя.

Я вздрагиваю. Забавно, как эти пять маленьких слов могут разбить целое человеческое сердце. Забавно, как эти пять крошечных слов могут сделать мягкий кусочек мышц и тканей острым, словно лезвие бритвы.

— …и это твоя вина, а не моя, — печально добавляет она. — Я люблю его.

Нет уж. Я бросаюсь вперед и хватаю ее за пальцы, сжимая ими проволоку.

Она не может любить никого другого… Я ей не позволю.

— Я не позволю тебе.

— Отпусти меня, — грубит она, выдергивая пальцы. — Ты не можешь изменить это, Сет.

О, да?

— Блядь, смотри на меня.