Полный оборот

Нил жил рядом, люди поговаривали, что дом в тайге построил, да так, что и найти невозможно. От этого мужика мы с братом то конфеты получали, то одежду, а однажды, ходили за грибами, он нас в лесу увидел и вытесал по винтовке из двух палок. Нравился он нам, искали пацанами дом его, и однажды нашли. Зашли внутрь, а там семь мужиков сидят, и глаза у всех огнём горят. Ох, дёру мы дали! Не люди они.

Деревня Уречная никогда не затапливалась. А однажды все-таки разошлась река, и в паводок залило дома наши меньше, чем за час. Мы проснулись с братом, от того, что вода к подушкам подступила. Собаки выли, скот весь потоп. Люди себя не сумели спасти, за лодками в ледяную воду ныряли в непроглядной тьме. Спаслось от силы десять человек. Нас Нил Ильич вытащил, прямо с крыши дома снял к себе в лодку, и укутал в меховые шубы. И даже после этого, мать с ним не пошла.

Деревню восстанавливать не стали. Охотничьи дома построили уже на холме. Так и прожили мы, я с матерью, Славка дед твой в городе.

Нил Ильич в девяностые годы бандитом был, об этом вся деревня знала. Однажды явился к матери, и сказал, что больше ждать не будет. Потащил её силком в свою чёрную машину. Старуху дряхлую! А я уже мужик взрослый был, пару раз неудачно женат, детей Бог не дал, поэтому и жил с матерью. Схватил ружьё и хотел оборотня застрелить… а попал в родную мать.

Нил забрал её тело. Официально заявлено, что без вести пропала. После смерти Марфы, Нил одичал, видели его. Телевиденье приезжало, оборотня ловили по лесу, никого не нашли, а я путь к его дому в тайне держал. Такой грех на мне, сил нет жить больше. Мать свою любил сильно, как на тебя гляну, так сердце в клочья рвётся. Представляю…, что с Нилом творится.

Дед Стасик закрыл глаза и показался мне покойником. Я руку его ухватила за запястье, чтобы прощупать пульс.

— Слушай, — прошептал он. — Слушай, девочка. До конца дней тебя своей считать будет. Он необычный, от Ивана того отличался. В иерархии их самое высшее место занимает, поэтому и говорили о нём Высший. И живёт в нём двое один Лихо, другой, человек Нил. Матери моей молодость и здоровье вечное обещал. А ещё…,- он закашлял и опять замолчал. Я взяла стакан гранёный со стола, добавила воды из бутылки и поднесла к его губам. Старик сделал глоток. — Бойся Морока, они с Нилом Марфу то не поделили, — дед выпучил на меня глаза, да так и замер.

Я испугалась, вскочила на ноги и стала звать медсестру. Но было слишком поздно, дед Стасик ушёл вслед за моей мамой.

34

Нил сидел в своём кресле и сверлил взглядом двух подчинённых. Не привыкший к разборкам такого плана, Дегтярёв был серьёзно напуган. Меньше часа назад, Лихо Алёну на стол посадил и поцеловать хотел, а уже вся корпорация в курсе, что он над своей секретаршей надругался. И чем ниже этажом, тем слухи жарче. Если на седьмом сомневались, что такое возможно, то на кухне прилюдное изнасилование обретало всё новые и новые подробности.

Мелкая рыжая дрянь решила происшествию придать огласке, чтобы событие получило резонанс. И уже надумала подписи собирать в поддержку Алёны. Охринеть!

— Ты зачем на работу феминистку взял? — спокойно, но твёрдо спросил Нил у парня с ярко-красной чёлкой. Дегтярёв замялся, зажался. Начал мямлить что-то нечленораздельное.

— Мне на этом этаже защитницы прав секретарш не нужны.

«Чё с ним церемониться!»- взревел в голове зверь, — «Посмотри на этого дятла, армянская королева, бл*дь! Радикально реши вопрос».

Нил зверя решил послушать, такие вещи нужно было пресекать немедленно. Оторвав взгляд от бледнеющего человека, посмотрел на начальника своей охраны. Лёша первый бета был волком матёрым, входил в собственники и держал в управе всю охрану клана.

— Девку из корпорации выкинуть. Из университета пусть тоже попрут. Сделай так, чтобы в этом городе её никто на работу не взял, — приказа Нил. — Пусти слух, что Федоренко за счёт скандала с директором хотела денег сорвать, но Алёна её не поддержала.

— Алёна её не поддержала? — пробасил Лёша. Не просто так спросил, он был страшным противником насилия над женщинами. У него жена и пять её сестёр жило. Нет, жил он с одной старшей, а остальных мелких содержал. Обставился бабами и охранял их, как пёс.

— Нет, не поддержала, — спокойно ответил Нил. — Моя пара.

Тут Лёша всё понял. У Нила любовниц не наблюдалось, появление невесты всем на руку, спокойней станет и бросит своих подчиненных прессовать.

— Что касается тебя, — вздохнул Нил.

«На х*й на панель, педрилу»- предложил Лихо.

«Он просто художник, поэтому так выглядит»- постарался мысленно оправдать Дегтярёва. — «Не могу же я всех, кто тебе не нравится уволить».

— Нил Ильич, он же не пишут в анкетах, что феминистки, — оправдывался парень. — Я проведу беседу, скажу, что уволю всем отделом, если ещё один скандал будет.

— Ещё один скандал и ты сам со своим отделом вылетишь и костей не соберёшь.

— По поводу костей, — вспомнил Лёша. — Придурок тот, которому ты руки и ноги сломал, хочет на тебя в суд подать.