Полный оборот

Я ничего не ответила, чувствуя, как краснею. А Нил словно пытку мне устроил, взгляд не отводил. Знает же, что мне стыдно даже самой себе в этом признаваться, а ему тем более. Я поставила фужер и прильнула к нему, чтобы не смотрел на меня так пристально, пробористо подступая к сердцу. Нил с радостью уложил меня к себе.

— Так, так. Значит я Дамка, — я покосилась вверх на Нила. Удобно устроилась у него на плече и теперь скармливала ему фисташки. — И как вы находите Дамок?

-Ни мы, а я, — самодовольно пробубнил Нил и чмокнул меня в макушку. — У вас особый запах, лёгкий аромат от которого кровь у оборотня вскипает. Высший альфа может это учуять. Я у тебя такой.

— Горделивое Лихо, — усмехнулась и съела орешек. — И много Дамок и как вы нас распределяете между собой?

— По запаху. Я говорю, мужики это Дамка, одним всё равно, а иной так западёт, что даже в драку полезет, если что. Дамок с каждым годом всё меньше, у меня куча бойцов без жён сидят. Через пару лет поеду по свету невест собирать. Ещё вопросы?

— Конечно! — выкрикнула я. Мы оба понимали к чему разговор придет, но плохое я оставила на потом, вначале разберёмся по ненапряженным вопросам. — Сколько тебе лет?

— Ты точно хочешь знать? — рассмеялся Ильич, прокатываясь ладонью по моей фигуре.

— Точно.

— Триста двенадцать лет.

Я подавилась, и он заботливо постучал меня по спине, усадив, сел рядом.

— Ты царя видел.

— И не одного, — продолжал улыбаться.

— Это капец, Ильич, — возмутилась я. — Ты такой старый! Как тебе не стыдно! Мне ещё тридцати нет!

Улыбка его красивая перешла в открытый не менее красивый смех. Белоснежные зубы с чуть вытянутыми клыками. Я сделала глубокий вдох, и сумела это высказать:

— Почему вы убиваете младенцев-девочек?

Смех растаял. Улыбка его стала волчьей хищной ухмылкой.

— Почему мы убиваем девочек, — тихо выдохнул Нил. — Помнишь, тебя украли в тайге, и ты видела ребёнка в половине оборота?

— Да, я помню, очень несчастное существо. Ты его убил.

— Их называют Демонами. Когда становятся взрослыми, почти неуязвимы. Демоны рождаются только от женщин-оборотней.

— Пусть девочки не рожают, но живут! — возмутилась я.

— Ты не понимаешь…

— Расскажи, я постараюсь понять, — требовательно уставилась на него.

Нил пожал плечами.

— Хорошо. Я расскажу тебе. Ты умна, моё любимое создание, поймешь, что происходит. Убивать девочек оборотней не моя работа, это работа Лихо. Он не сможет пройти мимо девочки оборотня. Ничего, как человек изменить не могу, только принять. И ты прими. В паре оборотень Дамка может родиться девочка, это крайне редко случается, но бывает. Девочка растёт обычным ребёнком до десяти лет. В десять оборотни начинают приобретать оборот и перекидываются в зверя. Девочки перекидываются только один раз и застревают в обороте, оставаясь дикими до конца своих дней. Они рожают от оборотня, от человека и как бы страшно это не звучало, даже от настоящего волка. У них иное летоисчисление, год идет за пять лет. Поэтому через полтора-два года после оборота такая самка может родить. Рождают по одному два детёныша в год. Через десять лет, если её не обнаружить появляется целая армия Демонов. Они вырастают очень быстро. У Демонов рост не меньше двух метров, огромная мышечная масса, твёрдая можно сказать бронированная кожа, и они невосприимчивы к боли. Это настолько опасно, на сколько ты можешь себе это представить, — Нил посмотрел на меня очень строго, сощурив янтарные глаза. — Слышала про деревню Лесное? Там где было пятьдесят домов и в один прекрасный день исчезли все жители.

— Да, — сглотнула я, и холодок пробежал по телу.

— Они приходят в деревню и забирают всех живых с собой, — Нил отвернулся от меня задумчиво уставился в стену, кривил губы, подбирал слова. — Забирают с собой не только людей, скотину, собак и если выловят даже кошек. В восьмидесятые тоже была одна деревня, которая полностью исчезла, там жило семьдесят человек вместе с детьми. Печки топятся, еда стынет, и никого живого не осталось. Демоны жрут всё что попадается, если еды нет, жрут друг друга.

Он покосился в мою сторону и хмыкнул, заметив, что напугал.

— Конечно, люди смогут от них отбиться. Начнут ловить, изучать. А потом доберутся до нас. А нас очень мало. Мы держимся стаей и прячем своё существование.

Его лицо омрачилось и он напряженно продолжил:

— Душить младенцев, насиловать женщин, рвать на куски врагов, не оставляя в живых, это дело Лихо, не моё.

Я смотрела в его глаза и ненавидела себя за то, что любила зверя больше, чем человека.

— Я не хочу его больше, — очень тихо прошептала, такая глупая и наивная попытка оставить это в тайне между мной и Нилом.

— Он очень обидится, — без улыбки, жёсткое предупреждение. — Он считает себя альфой, у которого с женой взаимная любовь. Такое исключено в принципе, женщины хищников не могут любить и тем более с ним спать, — я при этих словах сильно зардела. — А ты полюбила его, а меня не приняла. Конечно, он не хочет тебя потерять. Так что не спеши с решениями. Раз начала жить с двумя, не бросай нас. Не хватало нам с ним ещё поссориться…

— Как? — уставилась на него во все глаза.