Полный порядок, Дживз!

По правде говоря, мне стало немного не по себе. До меня только сейчас дошло, что я ещё не придумал веской причины, которая смогла бы оправдать моё несколько странное поведение, а тётя Делия из-за куда более мелких проступков, чем объявления пожарных тревог в неурочный час, обрушивала на головы провинившихся проклятья, давая волю языку и не стесняясь в выражениях.

Однако, когда я к ней подошёл, она была внешне абсолютно спокойна. Лицо её вроде как застыло, если вы понимаете, что я имею в виду. Короче, глядя на неё, становилось ясно, что эта женщина страдает, но держит себя в руках.

— Ну, Берти, любимый, мы здесь, — сказала она.

— Вижу, — осторожно ответил я.

— Как тебе кажется, все на месте? Никто не отсутствует?

— По-моему, нет.

— Замечательно. Насколько приятнее дышать свежим воздухом, чем валяться в душной постели. Мне как раз удалось заснуть, когда ты затрезвонил в колокол. Ведь это ты в него затрезвонил, моё дорогое дитя, верно?

— Да, я звонил в колокол.

— Тебе захотелось дёрнуть за верёвочку? Или по другой причине?

— Я подумал, в доме пожар.

— А почему ты так подумал, мой маленький?

— Мне показалось, я видел пламя.

— Где, мой сладкий? Скажи своей тёте Делии.

— В одном из окон.

— Понимаю. Ты вытащил нас всех из постелей, потому что у тебя было видение.

В этот момент дядя Том фыркнул ещё громче и убедительнее, чем в своё время Тяпа, а Анатоль, чьи усы повисли до неприличия, установив своеобразный рекорд, пробормотал что-то о горбатых обезьянах, которым могила по колено, и, если не ошибаюсь, «regommier», что бы это ни значило.

— Я признаю, что ошибся. Приношу свои извинения.

— Не извиняйся, лапочка. Нам всем здесь очень нравится. Если не секрет, что ты делал в саду?

— Просто гулял.

— Понятно. Скажи, а ты долго ещё собираешься гулять?

— Нет. Я пойду домой.

— Прекрасно. Видишь ли, дело в том, что мне тоже хочется домой, а я не смогу заснуть, зная, что ты остался в саду наедине со своим богатым воображением. А вдруг тебе покажется, что в окне моей спальни сидит розовый слон, и ты начнёшь швырять в него кирпичами?: Ну ладно, Том, нам пора. Представление окончено: Да, мистер Финк-Ноттль?

Гусик, присоединившийся к нашей компании, буквально трясся от возбуждения.

— Послушайте!

— Я слушаю вас, Огастес.

— Послушайте, что нам делать?

— Лично я собираюсь лечь спать.

— Но дверь закрыта.

— Какая дверь?

— Входная дверь. Кто-то её затворил.

— Значит, я её открою.

— Но она не открывается.

— Тогда я войду в другую дверь.

— Но все другие двери тоже закрыты.

— Что? Кто их закрыл?

— Я не знаю.

Я высказал предположение:

— Может, ветер?

Тётя Делия бросила на меня один из своих взглядов.

— Не искушай меня, не надо, — умоляющим голосом произнесла она. — Только не сейчас, драгоценный мой.

И действительно, неожиданно я понял, что ночь сегодня выдалась на редкость тихой.

Дядя Том откашлялся и посоветовал забраться в дом через окно. Тётя Делия вздохнула.

— Каким образом? Может, это под силу Ллойд Джорджу или Уинстону Черчиллю? Даже не мечтай. После того как ты закрыл окна своими решётками, в них даже жулик не заберётся.

— Ах да. Конечно. Ну, тогда позвони.

— В пожарный колокол?

— В звонок.

— Зачем, Томас? В доме никого нет. Вся прислуга в Кингхэме.

— Но, пропади всё пропадом, не можем же мы оставаться в саду ночью.

— Почему? Мы всё можем. Когда Аттила берётся за дело, для хозяев и гостей загородного дома нет ничего невозможного. Сеппингз, естественно, взял ключ от чёрного хода с собой. Пока он не вернётся, ничто не помешает нам любоваться красотами природы.

В разговор вмешался Тяпа.

— Можно съездить в Кингхэм на машине и забрать ключ у Сеппингза.

Его предложение было встречено с энтузиазмом. Измученное лицо тёти Делии наконец-то расплылось в улыбке. Дядя Том с удовлетворением фыркнул, Анатоль буркнул что-то одобрительное на провансальском. И мне показалось, даже Анжела украдкой бросила на Тяпу восхищённый взгляд.

— Прекрасная мысль, — сказала тётя Делия. — Молодец, Глоссоп. Беги скорее в гараж. Не теряй ни минуты.

Когда Тяпа ушёл, присутствующие начали наперебой говорить о его уме и находчивости и одновременно проводить не слишком лестные (и весьма обидные) параллели между ним и Бертрамом. По правде говоря, я чувствовал себя как уж на сковородке, но мои мучения довольно быстро закончились, так как не прошло и пяти минут, как Тяпа вернулся.

Лицо у него было вытянутое.

— Послушайте, ничего не выйдет.

— Почему?

— Гараж заперт.

— Надо его открыть.

— У меня нет ключа.

— Покричи и разбуди Уотербери.

— Кто такой Уотербери?

— Наш шофёр. Его комната над гаражом.

— Но он ушёл на танцы в Кингхэм.

Это было последней каплей. До сих пор тётя Делия держалась и, как я уже говорил, внешне была абсолютно спокойна, но сейчас её прорвало. Она сбросила с себя несколько десятков лет и вновь превратилась в Делию Вустер времён улюлюканья и охотничьих рожков — темпераментную, ничего не боявшуюся девушку, которая частенько поднималась в стременах и, не стесняясь, на выразительном охотничьем языке высказывала егерям всё, что о них думала.