– Я бы согласилась жить с тобой даже в общежитии. – И её улыбка стала еще шире.
– Пфф… еще чего! – студент высокомерно вздёрнул голову. – Забудь! Я себя не на помойке нашел, чтобы приводить свою женщину в общагу.
– Ну и зря. Тебе… – его женщина только хотела сказать «восемнадцать», но быстро осеклась и поправилась: – Ты еще не в том возрасте, чтобы располагать жильём. Кстати, в квартиру, снятую на деньги дяди, тебе женщину приводить не зазорно.
– Это не его деньги, это мои. Мой траст. – Молодой человек будто вколачивал каждое слово в поверхность стола. – Кирк крут, он заменяет мне отца, поддерживает, дарит нехилые подарки, но здесь все расходы на учебу и проживание – это мой траст. Дед за неповиновение лишил мою мать наследства, но оставил нам с Дженн по трасту. У меня попечитель – Кирк, у неё – Рональд, но с того дня, как мне исполнилось… – юноша улыбнулся, – восемнадцать, я сам могу распоряжаться деньгами. – Он помолчал. – Только у меня пока нет в этом необходимости – Кирк и так ни в чем мне не отказывает.
– Ясно. – Жаклин закусила верхнюю губу, потом улыбнулась – я подумаю над твоим предложением, но… но есть кое-что еще. – Она показала указательным пальцем на стену справа от себя, имея в виду гостиную с кабинетом и того, кто там сейчас спал. – Я не могу его сейчас бросить – он потерял мать, и с ним творится что-то непонятное.
Александр оттолкнулся от стола
– Ну начина-а-а-ается…
– Я серьёзно, Алекс, я впервые вижу его таким. Не помню, чтобы он так напивался. – Девушка сосредоточенно закивала. – Не ожидала от него. Мне нужно убедиться, что это временное явление. Еще не хватало, чтобы после расставания со мной он начал пить. Я не могу подтолкнуть его к этому.
Молодой человек сидел, сцепив зубы.
– К тому же, до твоего третьего курса, когда ты переедешь в свою квартиру, еще ведь есть время, так ведь?
Александр, сощурившись и закусив уголок нижней губы, барабанил пальцами левой руки по столу, будто играл на пианино. Он – думал, Жаклин – ждала.
– Давай поступим так, – положил обе раскрытые ладони на стол мужчина, – пока оставим всё как есть, чего бы мне это ни стоило, – он посмотрел на губы Жаклин, – но я намерен вернуться к этому разговору в самом ближайшем будущем, желательно в другой обстановке и при другом настроении. Хорошо?
– Да, согласна, – закивала та головой. – Хоть и насчет ближайшего будущего не уверена – мне скоро на работу, я там почти две недели не была, придётся навёрстывать – тоже, наверное, недели две, а то и три, не меньше, так что…
– Я столько не выдержу! – испуганно-категорично тут же перебил её собеседники в ужасе замотал головой. – Это даже не обсуждается, Жак, я действительно не выдержу. Ты шутишь – три недели? – выражение его лица просто вопило о благоразумии его собеседницы и взывало к её здравомыслию. Но своим признанием он «включил» в ней совсем другое – девушка сразу же просто засветилась от счастья как рождественская ёлка. Ей даже не требовалось ничего отвечать, всё без труда читалось в её глазах. Между тем счастливица от избытка чувств приблизилась к любимому лицу и чмокнула его в его роскошный нос.
– Ты что-нибудь придумаешь, – и утвердительно зажмурилась, после чего перешла почти на томный шепот. – А теперь давай приступим к тому, зачем я тебя сегодня сюда привела.
МакЛарен даже перестал дышать. Его «тюльпаны» тут же вспыхнули как фары R8 перед стритрейсингом. В лучах этого света отлично виднелись бесенята, выскочившие откуда-то из «цветоложа» как из табакерки и талантливо танцевавшие джигу в предвкушении шабаша.
– Это то, о чём я подумал? – он приблизил свои губы к её губам. От одного голоса этого «властелина тюльпанов» можно было прикуривать.
– Именно! Даже не сомневайся, – бодро и по-деловому подвела итог девушка, отстраняясь от молодого человека и выпрямляясь за столом. – Итак, больной, идите в гостиную, раздевайтесь по пояс и ложитесь на диван лицом вниз, врач подойдёт к вам, как только освободится. – И она хлопнула ладошкой по столу.
– По пояс сверху или по пояс снизу? – сжал свои кукольные губы больной.
– Сбоку!
– Сбоку правого или сбоку левого?
– С обоих!
– Так, я всё понял, – начал подниматься пациент, – спасибо, было очень вкусно, мне пора. – Он отодвинул от себя пустые чашку из-под чая и тарелку из-под пирога.
– Александр… – попыталась остановить его Жаклин, – Алекс.
– До свидания, Сула, – встав со стула, обратился парень к щенку, который тут же, сидя, задвигал своим хвостом по полу как Q7, оставшаяся в Глазго, своими «дворниками» по лобовому стеклу во время весеннего шотландского ливня, – оставайся со своей хозяйкой. И не болей никогда – не подставляйся ей.
– МакЛарен!
– Да.
– Что ты хочешь взамен?
Пауза. Бесенята, которых как корова языком слизала фразой «Итак, больной…», повысовывали в любопытстве свои мордочки и плотоядно уставились на Жаклин.
– Ты хорошо подумала?
– Вообще не думала и не собираюсь, – сказала та с выражением лица «я тебе и так всё отдам, включая себя».
И тут взгляд больного упал на нетронутый кусок пирога своего врача.