Полный привод, или Километры вдоль нормальности

– Читать. Книжки всякие любила читать про людей, про их жизнь, про их чувства. – Она перевела взгляд вверх, как бы пытаясь там освежить свою память. – Я всегда жила или в маленьком обществе экспедиций, где мало народу, или в больших городах, где никого не знала, да и вообще, там тоже никто никому не нужен, все живут отдельно от всех, поэтому я любила читать про всякие там маленькие городки и кварталы, где люди давно живут друг с другом, где все друг друга знают, где весело и уютно.

– У тебя есть любимая книга? Любимый писатель?

– Одного нет, штук пятнадцать могу назвать.

– И?

– Ну-у-у-у… Ремарк, Маркес, Мураками…. Драйзер, Оруэлл, Остин, По, Стейнбек… да много их.

Услышав список, «отскакивающий от зубов» девушки, Александр не удержался от мысли:

«И что она во мне нашла, интересно?»

– Ты чем-то похожа на Эшли… – сказал он вслух, – она тоже очень любит читать. У неё примерно такой же список.

Они поговорили еще немного о школах, одноклассниках, учителях, померялись оценками, и навскидку Александр оказался впереди, но ненамного.

Минут через пятнадцать врач встала и, подойдя к больному, сняла с него плед.

– Перевернись, пожалуйста, – мягко, с любовью и улыбкой попросила она своего пациента.

От таких интонаций тот даже не стал злиться и перевернулся.

Жаклин с его торсом проделала тоже самое, что и со спиной, наклеив согревающие пластыри.

Бесенята улыбались и вертели на копытцах наручники.

– Пластыри будут греть дня два. Не снимай их, пожалуйста. Они антиаллергенные, поэтому…

И тут у Алекса в кармане джинсов зазвонил телефон. Он тут же спохватился и, достав аппарат, ответил.

– Да…. да, привет… – он послушал ответ. – Кто? Сразу за Лугом Ангелов? – парень оживился. – Так-так-так, прямо на площади? Вау, это круто, чувак, мне подходит! Спасибо, что набрал меня. – Он опять помолчал, прослушав ответ. – Да. Я жду. Давай. – И отключился. – Откуда я могу позвонить? – тут же обратился он к врачу. – Это насчет парковки – хочу после Нового года приехать сюда на машине.

– Из кухни, но сначала оденься, – отрезала врач.

Александр быстро натянул свою водолазку, даже забыв про пластыри, хотя при других обстоятельствах долго бы ныл, куксился и кривился, и ринулся на кухню.

Сначала он ждал, пока ему пришлют номер телефона хозяина дома, у которого имелось свободное парковочное место. Когда он позвонил, то оказалось, что это древняя старушка «божий одуванчик», которая ничего не решает, а всем заведует её дочь. Он попросил старушку прислать телефон её дочери. Пока старушка отсылала телефон Александр своей дочери, а потом еще он долго торговался по поводу платы – «Всегда торгуйся, – говорил Кирк. – Всегда. Торгуйся еще до того, как узнал цену и условия. Даже уже после того, когда якобы согласился, говори, что передумал и торгуйся опять», – прошло уже много времени.

Поэтому, когда усталый Александр, договорившись о парковке, вернулся в гостиную, он увидел девушку, свернувшуюся калачиком на том же месте, где недавно лежал он сам – она сладко спала.

От этой трогательной, уютной, мирной картины у парня распёрло грудь. Он не выдержал и, подойдя к дивану, опустился возле своей девушки на колени. Его буквально разрывало на части от вида этого нежного, трепетного, бесконечно сладкого создания, так доверчиво, так, даже как-то по наивному, вот просто так уснувшего на диване. Ему захотелось, чтобы сейчас ей угрожала какая-нибудь жуткая опасность, тогда бы он загрыз эту угрозу зубами, а то, что не смог бы загрызть зубами, разорвал бы руками, а то, что не порвал руками, отпинал бы ногами. А потом…

А потом до утра сидел и смотрел на неё, и сторожил бы её сон.

Встав с колен, юноша прикоснулся к девушке и та, зашевелившись, выпрямилась, чем он тут же воспользовался, подсунув свои руки ей под коленки и шею и подняв.

– Ш-ш-ш-ш… спи-спи, – опять сказал он, как и тогда, в поезде, когда она слегка пробудилась. – Я отнесу тебя наверх.

Жаклин тут же, поняв кто она, где она и с кем она, крепко обняла Александр за шею, прильнув к нему со всей своей нежностью и любовью.

Парень поднялся по лестнице на второй этаж и, увидев там две двери, лишь одна из которых была открыта, прошел именно туда, справедливо решив, что это и есть спальня.

Это она и была. Он аккуратно положил девушку на кровать и та, почувствовав знакомую упругость матраца, нащупала рукой край покрывала и накинула его на себя, после чего протянула руку к своему гостю.

– Полежи со мной. Пожалуйста, – попросила тихо, не открывая глаз.

Бесенята, просто убитые горем оттого, что шабаш откладывается на неопределённое время, рыдали на плечах друг у друга, громко сморкаясь в батистовые платочки, держа их в своих копытцах, и промокали ими уголки глаз.

Конечно же, он не мог ей отказать.

Лёг рядом, обняв девушку поверх покрывала.

– Але-е-екс… – пробормотала соня, – а где ты научился так драться?

«Ну, наконец-то! Я уж думал, она совсем не впечатлилась», – с облегчением выдохнул боксёр.