Полный привод, или Километры вдоль нормальности

Уже за столом, немного распробовав блюда, почти половину из которых, по традиции, принесли сами гости, все выслушали поздравительную речь в честь Чарльза в исполнении его ближайшего друга Айвора Олдансона. Выпив за успешную профессиональную деятельность новоиспеченного руководителя «Группы Европы», собравшиеся под негромкую музыку, включенную хозяином дома через ноутбук, приступили к обсуждению всех университетских новостей различной степени свежести и важности, поскольку это учебное заведение для Оксфорда являет собой нечто вроде градообразующего предприятия.

Вспомнили почти всю вертикаль власти своего начальства, его кадровую политику, качество финансирования каждый своих учебных и научных программ. Танита рассказала о слухах вокруг расширения школы реставраторов, Стюарт пожаловался, что в такую неприступную цитадель образования и престижа как Оксфорд, мало проникают прикладные направления наук, и, как следствие, Университет выигрывает недостаточно грантов на разработки, все вместе посетовали на непродуманность расписания занятий, консультаций и собственно часов научной работы, и закончили разговоры об Оксфорде излюбленной темой всех жителей города: «Пора ли переводить должность канцлера с пожизненной на срочную или не пора».

Александр сидел через стол от Сесилии, между Паломой и Майклом Стюартом, напротив которого усадили Мери. Он, как и тогда в Глазго, по большей части молчал, не торопясь высказывать своё мнение и не вступая в разговоры по собственной инициативе. Однако этим его сходство с самим собой на том их первом совместном ужине с Жаклин и ограничивалось. На этот раз парень с интересом разглядывал присутствующих за столом, делая исключение только для Мери, очень внимательно слушал всё, о чем велась беседа, не всегда мог сохранять нечитаемость лица и, судя по всему, даже не прилагал к этому особых усилий. Короче, нынешняя компания ему показалась явно интересней, и составлял он её с заметно большим удовольствием.

Жаклин еле-еле сидела на стуле не подпрыгивая. Её просто распирало от удовольствия – он здесь, с ней, с её друзьями, за одним столом, она познакомила его со всеми – это по-настоящему здорово.

Будучи под впечатлением от такого достижения, девушка не смогла обуздать свою фантазию и прогнать из головы поселившуюся там картинку: она танцует с Алексом на одном из праздников в Глазго. Танцует перед всеми: дядюшкой, Алисой, Эшли, Дженни, Марго. Он прижимает её так, как делал это на своём дне рождения с Анной – между ними вообще нет свободного пространства, его ладони почти на её ягодицах, а она зарылась ему в волосы на затылке. Они смотрят друг на друга, и Алекс периодически кратко целует её губы, глаза, щеки, виски. При всех. И никто не хлопается в обморок, и Эшли не хватается за голову, и Алиса не держится за сердце, Марго верит своим глазам, а дядюшка, так тот просто скользит равнодушным взглядом по уже привычной для него картинке. А всё потому, что уже давно ни для кого не секрет, что Жаклини и Александр без ума друг от друга, что они вместе, и они – пара. Эта картинка стала для неё своеобразной навязчивой идеей застолья и всячески мешала «гасить» свой внутренний отклик на пребывание предмета её любви в паре метров от неё, и при обращении к нему, и при взглядах на него не выказывать ему своего особого предпочтения. Но всё-таки компания из десятка человек во главе с мужем достойно противостояла этой, так не вовремя сформировавшейся, мечте и служила довольно действенным отрезвляющим фактором.

А вот с Мери в этом отношении дела обстояли куда хуже. И даже десять человек ей помогали мало. Она смотрела на студента гораздо чаще и задерживала на нём взгляд непростительно дольше, чем это позволяли понятия элементарной вежливости. И даже когда тактичность и воспитанность брали верх, и женщине удавалось перенаправить своё внимание на других присутствующих за столом, или даже – о, чудо! – заинтересоваться их беседой, первое же заметное или резкое движение этого красивого шотландского юноши «отбрасывало» её далеко назад на пути к равнодушию по отношению к нему. К тому же, к немалому огорчению невестки, её золовка не проявляла ни малейшего интереса к сидящему напротив Майклу Стюарту. И судя по всему, это было взаимно.

Что же касалось самого красивого шотландского юноши, то сколько Жак ни посматривала на него, сколько ни подглядывала, так и не смогла определить его отношение к поведению своей гостьи из Корнуолла. Не смогла она уличить парня ни в раздражении нетактичностью Мери, ни в том, что всё это тешит его самолюбие – именно эти две реакции с его стороны были для девушки априорно ожидаемы в данной ситуации.

«А ведь сегодня будут еще и танцы», – уже заранее начинала переживать она.

И её опасения оказались не напрасны.