Полный привод, или Километры вдоль нормальности

– Где-где? – «хороший мальчик» моментально сдвинул брови и сделал полшага вперёд.

– Где слышал. В твоём досье. – Жаклин выставила указательный пальчик перед собой и упёрлась им Алексу аккурат в солнечное сплетение, притворно серьёзно поглядывая на него из-под невидимых очков. – В Глазго меня Алиса попросила завести на тебя в Оксфорде досье и записывать там свои наблюдения за тобой, вплоть до вклеивания фотографий всех твоих девушек. А потом привозить всё это ей на визирование.

Выражение любимого лица отправило Жаклин прямиком в нирвану – оно было таким, как будто Александр боролся между желаниями выкинуть её в окно или жениться на ней.

– Тогда можешь смело вклеивать туда… – начал было Алекс.

– Жаклин! – раздался голос с угла «кармана» коридора.

Это был Тони Лэнсон. Именно к нему, на кардиограмму, Жак направила сегодня пожилую леди – свою пациентку.

– Да, Тони, я здесь. Ты меня ищешь? – доктор Рочестер сделала несколько шагов навстречу коллеге.

– Да. Ищу, – подошел тот к парочке. – Твоя миссис Янг уже у меня. И мы с ней ждём тебя.

– Уже иду. – Девушка повернулась к своему собеседнику. – Алекс, рада была повидаться. Желаю тебе попасть в сборную Университета, и не забудь включить телефон при выходе. Пока. – Она в прощальном жесте взяла его за руку чуть повыше запястья и вспомнила свой книксен в Глазго.

– Спасибо. Я позвоню. Пока, – ответил парень самым красивым официальным тоном за всю историю красивых официальных тонов, слегка кивнув.

Когда Жаклин направилась направо по коридору вместе с Тони, тот, следуя чуть позади неё, как бы подталкивая её сзади, положил ей обе руки на талию.

«Тюльпаны», смотревшие им вслед, тут же окрасились в свой традиционный красный цвет, налившись кровью.

«Забрать бы её к себе в Глазго, да спрятать там. Да взорвать бы весь этот городишко с его Универом, её мужем, да вот этим «крабом» с его клешнями».

Не успел Александр помечтать, как ему чуть-чуть помогли – дверь кабинета респираторной механики отворилась, оттуда вышел парень и направился из коридора, а следом показалась медсестра.

– Александр МакЛарен, – громко объявила она.

– Иду, – парень быстро направился в кабинет.

– Так твоя фамилия МакЛарен? – Жаклин остановилась и оглянулась, высвобождаясь из рук Тони, который тоже остановился чуть поодаль.

– Да, – вскинул бровь парень, тоже останавливаясь. – А что?

– Ничего. Просто так. – Девушка смотрела на Алексакак впервые видела. – Ничего, – повторила она, улыбнувшись. – Иди. Тебя ждут. – И не дожидаясь ответа, направилась в сопровождении коллеги дальше работать.

Глава 9 Препродакшн

Глава 9. Препродакшн.

«Ради достижения общей цели мы можем пожертвовать многими, очень многими».

В.И. Ленин.

После того, как Алекс прошел в кабинет респираторной механики, последний раз взглянув вслед Жаклин, она ни на минуту не покидала его мысли. Проходил час за часом этого дня, а ничего не менялось. Кроме самих мыслей.

Вообще-то, он вспоминал её еще в Глазго. Пару раз. Когда в сентябре летал в гости к Кирку в Лондон подумал, что вот, мол, он сейчас в Лондоне, а где-то рядом, в Оксфорде, сейчас эта «профессорша». И всё. В его воспоминаниях девушка оставалась «очередной», попавшейся на его внешность и обаяние. Эдакая глупая умница или умная глупышка – от перестановки слагаемых диагноз не меняется. О том, что сам чуть не «встрял», он предпочитал не вспоминать, искренне относя этот неприятный инцидент к разряду банальных недоразумений.

Когда студент прибыл в Оксфорд, то действительно собирался ей позвонить. Потом. Когда оказался готов. Готов к чему, он не знал. Просто готов и всё.

И Жак, действительно, застала его врасплох, там, перед кабинетом, за что Алекс её поблагодарил и не раз – ему есть чем и объяснить, и оправдать свой «прогиб» под эту «кису». Замужнюю «кису», надо не забывать об этом.

Чем дальше по времени, вдоль этого дня, отдалялась их случайная встреча в больнице, тем всё меньше и меньше оставалось в Александре тех чувств, которые просто-таки поднялись откуда-то с самого дна его нутра, в присутствии этой девицы, отбирая себе все силы у всех его внутренних органов и чувств во главе с головным мозгом. А потом – вот, целый день укладывались обратно.

Этим же вечером он сидел у себя в комнате в общежитии, выискивал примеры научно – технического сотрудничества по экономическому праву, уплетал купленный в «Pret A Manger» ужин и думал.

Думал и взрослел.

«Второй раз – это уже почти система». – Настроение у красавца было ни к черту.

Он опять был собой полностью недоволен и категорически не согласен со всем тем, что делал там, у окна. Все эти воспоминания вызывали в нём внутренний протест и, самое ужасное – стыд. Сравнимый разве что только с теми протестом и стыдом, которые он прочувствовал два года назад, когда их, на пару с его товарищем и собутыльником Китом, выдворили из паба, после того как они, набравшись наглости, заявились туда впервые в шестнадцать лет, хоть и выглядели оба чуть старше Питера Пена в его лучшие годы.