Полный привод, или Километры вдоль нормальности

– Здравствуйте. Меня зовут Жаклин Рочестер, – официальным, повествовательным тоном обратилась она к консьержу в общежитии, держа в левой руке фонендоскоп и поправляя только что надетый на улице под пуховик белый халат. – Я работаю врачом в приёмном покое больницы Черчиля. Здесь, у вас проживает сын моей подруги. Сейчас он болен. Врача он не вызывал, поэтому вызовного листа у меня нет, но хотела бы осмотреть молодого человека и, при необходимости, помочь ему. Могу я пройти?

Статный, серьёзный мужчина – консьерж выслушал её очень внимательно.

– Да, конечно, – беспроблемным тоном ответил он, – но у вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?

– У меня только жетон спасателя. – Доктор Рочестер отлично знала, что этого вполне достаточно.

Жетон спасателя выдаётся всем медицинским работникам с профилем оказания первой медицинской помощи для предъявления его вне медицинских учреждений в случае возникновения нужды в их услугах. Жетоны именные и в чужие руки практически не попадают.

– Назовите, пожалуйста, еще раз ваше имя и номер комнаты сына Вашей знакомой. – Строгий консьерж раскрыл протянутый ему маленький разворот искусственной кожи с жетоном внутри.

– Жаклин Рочестер. Комната триста три.

Мужчина что-то где-то у себя записал и показал рукой на проход вглубь помещений.

– Можете пройти. Там, по левую сторону лестничная клетка – вам на третий этаж, третья комната от конца коридора.

– Благодарю, – кивнула Жак и двинулась дальше.

По пути в коридоре ей встретились юноши и девушки, снующие туда-сюда между комнатами и этажами, и на врача сразу же нахлынули воспоминания студенческой жизни.

Во время учебы Жаклин Фортескью жила в общежитии. Её квартиру в Лондоне дядюшка продолжил сдавать, как сделал это сразу же после оформления опекунства. Общежитие стояло ближе к Университету, обходилось дешевле даже с питанием, и, самое главное, там было весело.

Жаклин, выросшая среди взрослых дядей и тётей, лишь периодически сталкиваясь со школьной жизнью, не всегда приходившуюся ей по вкусу, поступив в Университет, с удовольствием с первого же дня окунулась в студенчество, когда все только что познакомились друг с другом, подавляющее большинство обладали не самыми плохими мозгами (не то что в школе) и, при всей своей бесшабашности, вполне себе серьёзно относились к тому, зачем они все здесь собрались.

Это было здорово.

Комнату она, действительно, нашла легко. На двери из толстого прессованного дерева висела табличка с цифрами «303». Жаклин, тихонечко стукнув пару раз, нажала на ручку.

После того как девушка открыла дверь, её взору предстало не очень большое, квадратное помещение с довольно широким окном. Обстановка состояла из стола, кровати, трёх стульев и этажерки с книгами. На улице уже стемнело, поэтому свет исходил только от экрана монитора раскрытого ноутбука, стоящего на столе. За столом, спиной к окну, сидела девушка и что-то писала у себя в тетради при свете экрана. Возле окна на всю ширину стены стояла кровать, на которой кто-то лежал, укутавшись почти с головой, поэтому личности человека было не разобрать.

В комнате царила тишина и умиротворение.

Сидящая за столом незнакомка подняла голову на вошедшую и посмотрела на Жаклин смышлёными глазами. На вид ей исполнилось не больше восемнадцати, как и Алексу. Её тёмные волосы, тёмные брови вразлёт и большие черные выразительные глаза произвела на доктора Рочестер приятное, позитивное впечатление, хоть и присутствие здесь, в комнате Александра девушки, больно кольнуло куда-то в область солнечного сплетения.

Но вошедшая точно знала, что пришла сюда в первую очередь как врач, а врачам всё равно, какие девушки сидят в комнатах их пациентов, поэтому с присутствием посторонней она справилась почти легко.

– Привет, – прошептала доктор Рочестер и, переступив порог, закрыла за собой дверь.

– Привет, – ответила девушка и тут же зажала кончин ручки меж зубов. Жаклин безошибочно уловила иностранный акцент. Если вы родились в Лондоне, где туристов чуть больше чем китайцев на Тайване, поколесили по миру с дядюшкой и наслушались самых разных языков и наречий, и прожили два года в Оксфорде, где иностранных студентов 30 %, у вас не будет ни единого шанса не разбираться в акцентах.

– Я хотела бы увидеть Александра. Это его комната? – подчеркнуто вежливо и всё так же тихо проговорила врач, ставя свой чемоданчик возле одного из стульев.

– Да. Его, – очень приветливо ответила девушка, постоянно с лёгким восхищением во взгляде возвращаясь глазами к фонендоскопу в руках доктора. Потом она кивнула на нечто замотанное в одеяло на кровати. – Это он. Но только он ни с кем не разговаривает и не позволяет ему помочь. И сейчас, кажется, спит.

– Угу. Ясно. – Доктор Рочестер не смогла сдержать улыбку. – Сейчас посмотрим.

Она подошла к кровати и попыталась заглянуть через тело, поскольку Александр, судя по очертаниям одеяла, спал, отвернувшись к стене. Но лежавший укутался так высоко и тщательно, а в комнате было так темно, что её попытки точно идентифицировать его личность особым успехом не увенчались.