Полный вперед

Когда я бегаю, то мне приходят в голову самые неожиданные мысли. Иногда они действительно умные. Но чаще всего вот такие – никакие. Потому что я не могу бежать и полчаса совершенно ни о чем не думать. Бегу, смотрю по сторонам, здороваюсь со всеми подряд и думаю о чем попало. Здесь, на юге Новой Зеландии, живут самые приветливые люди на планете. Я бегал во многих местах. И только здесь мне кивает, улыбается или здоровается абсолютно каждый прохожий без исключения. А я с удовольствием улыбаюсь им и поднимаю руку, отвечая на их приветствия.

Все-таки нет справедливости на планете. Казалось бы: райский уголок, прекрасная природа, замечательные люди. Но в Литтлтоне каждый десятый дом поврежден землетрясением, произошедшим несколько месяцев назад. Вот я сейчас пробегаю мимо половины такого дома. Другая половина – это куча строительного мусора. На втором этаже осталась часть комнаты, двери, картинки на стенах, кое-какая мебель. Аккуратный временный забор из сетки рабицы ограждает опасную территорию, прилегающую к дому. На заборе несколько табличек с объявлениями. Я читаю только то, что написано большими буквами, чтобы не сбавлять темп бега: «Внимание! Проход запрещен. Дом поврежден землетрясением.» Вот еще одно, от электриков: «Дом отключен от городской сети электропитания.» Вот третье: «Арендовать временные заборы можно здесь… Веб-сайт, телефон и адрес.» Да, ничего нового. Те же объявления, что и у других домов. В поселке работают несколько бригад строителей с тяжелой техникой, которые разбирают эти поврежденные дома, грузят экскаваторами на самосвалы и куда-то вывозят. За полтора месяца тут появилось около десятка таких расчищенных площадок.

За горой, всего в десяти километрах отсюда, город Крайстчарч, исторический центр которого почти весь был разрушен землетрясением. Именно там был эпицентр. Здания 200 лет стояли, а теперь их нет. Церкви и каменные дома похоронили под собой четверть населения города. Вот, например, в прошлый раз на судно приезжали местные телевизионщики снимать какой-то репортаж про порт. Оказывается, все сотрудники телестудии, которые были в офисе днем во время землетрясения, погибли. Трехэтажное здание упало. А две съемочные группы, находившиеся на выезде, выжили. Представляю: отсняли они материал, вернулись в офис. А офиса нет. И спасатели достают тела их друзей. Кошмар. Теперь на весь Крайстчарч из телевидения остались только эти две съемочные группы. А сами улыбаются, общаются, как будто ничего и не произошло. Хотя, с другой стороны, как им себя вести? Жизнь-то продолжается.

Определенно, вниз бежать легче. За следующим поворотом откроется вид на гавань. Это не первая моя пробежка по Литтлтону, и с маршрутом я уже знаком. Вот на часах 24 минуты. Это значит, что я пробежал уже четыре километра. Плюс еще километр до порта, получится всего пять. После поворота действительно открылся прекрасный вид на гавань, почти со всех сторон окруженную горами. Склоны гор не такие, как в Закарпатье. Деревьев тут мало. В основном горы покрыты травой и немного камнями. Справа от меня сам Литтлтон как на ладони. Это небольшая деревушка, расположенная на южном склоне. Дома плотно натыканы от середины горы до порта. Над домами возвышается огромная скала метров на 300 вверх. Она своей тенью накрывает почти весь Литтлтон. Картина чем-то напоминает крымский Симеиз. Только тут солнце с другой стороны. Это ведь Южное полушарие. Сквозь гору проложен автомобильный тоннель, который соединяет Литтлтон и город Крайстчарч. Есть дорога в объезд, но она раз в 5 длинней, чем тоннель. Если быть до конца откровенным, то тоннель соединяет именно порт с городом Крайстчарч. А деревушке просто повезло, что она здесь оказалась.

На другой стороне гавани расположена другая деревня. Она вся залита солнечным светом. Через гавань к ней направляется маленький паром, от которого расходятся волны в обе стороны.

Дорога, по которой я бегу, уходит вниз прямо к воротам порта. Слева от ворот контейнерный терминал, а справа – деревоперевалочный терминал. Еще чуть правей – десяток огромных топливных цистерн, наподобие тех, в которых в «Белом солнце пустыни» прятался от Абдулы товарищ Сухов с женщинами. Только эти цистерны белые и новые. Дальше, еще правее, яхт-клуб. Контейнерный терминал – это громко сказано. Навскидку – тут поместится не больше двух тысяч контейнеров. На деревоперевалочном аккуратные горки стволов деревьев. Их много. Возле деревьев работает немало техники: грузовики, необычные краны… Новая Зеландия является одним из крупнейших экспортеров дерева. Это мне лоцман рассказал, когда мы заходили в порт. Оказывается, такое большое дерево вырастает за 20 лет. У них тут огромные плантации, поделенные на 20 участков. Каждый год один участок срезают и сразу засаживают новыми деревьями. На следующий год – следующий. Так по замкнутому кругу выращивают деревья и продают всему миру.

– Как умно, – сказал я лоцману, – украинцы бы все срезали и ничего не сажали.