Пологий склон

Вскоре Маки легла в постель, и сон мгновенно сморил ее. Глубокой ночью она внезапно проснулась. За окном было темным-темно, волны с шумом разбивались о прибрежные скалы. Ночник тускло освещал комнату. Маки посмотрела по сторонам и ахнула: футон Мии был пуст. Паузы между ударами волн заполнялись томным, обольстительным женским голосом. В нем звучали призыв, мольба и обещание. Голос дрожал и вибрировал, вводил в искушение. Что именно это было – приглушенное рыдание или смех, – Маки не могла разобрать. Кормилицу охватило болезненное оцепенение, в голове все смешалось. На какое-то мгновение ей показалось, что она спит и видит дурной сон. Но из спальни хозяина по-прежнему доносились странные звуки: шепот, бормотание, и тихие вздохи, и всхлипы… Всю ночь напролет, до рассвета.

– И сегодня тоже… Молодая хозяйка заявила, что простудилась, и перебралась в отдельную комнату. – Сугэ прижала ладонь к губам, слова застревали в горле.

Томо нахмурилась. Некоторое время назад Сиракава покинул гостей, объяснив, что ему необходимо срочно отлучиться по делам. Значит, он с Мией… Томо подумала о Митимасе. Представила, как он сидит с гостями, пьет сакэ, играет в го. Отсутствующий взгляд, безучастное мертвенно-бледное лицо… Она содрогнулась, по коже пробежали мурашки. Что-то мрачное, тяжелое камнем легло ей на душу. Кто знает, что их всех ждет? Как поступит Митимаса, если случайно услышит о том, что творится за его спиной?

Томо потрясла собственная самонадеянность и недальновидность. Похоже, многолетний печальный опыт так ничему и не научил ее. Юкитомо как был распущенным сластолюбцем, так им и остался. Он, как и сама Томо, никогда не изменял своим принципам. Без зазрения совести проник в чужой сад и сорвал запретный плод. Как он мог осквернить семейный очаг родного сына?! Для Юкитомо любая женщина была прежде всего самкой, существом женского рода. При такой постановке вопроса Мия конечно же показалась ему лакомой добычей.

Томо чуть не застонала от нахлынувших эмоций. В самом начале, при появлении в доме наложниц, ее терзала жгучая ревность, но теперь это было нечто совсем другое.

Тихий голосок Сугэ надрывно звенел в ночной тишине. А Томо думала о своем. Она лихорадочно пыталась определить природу чувства, охватившего все ее существо. Любовь или ненависть обманутой, отверженной жены? Нет, только не это. Бешеное остервенение бурлило и клокотало в ней. Она испытывала безудержный гнев по отношению к Юкитомо, к мужчине, неукротимому самцу, азартному охотнику. Сугэ, Юми и даже согрешившая Мия сами были жертвами, Томо не питала к ним злобы.

– Вот он, вот он!

– Смотрите, смотрите: месяц двадцать шестой ночи! – На веранде поднялась суета, послышался топот ног.

Томо подняла голову. Месяц, словно тонкая перевернутая серебристая бровь, всплывал в пепельном сиянии над морской равниной. Околдованная волшебным зрелищем, Томо вспомнила, как в детстве ей объяснили, что будду Амиду и его спутников может разглядеть только тот, кто верует, ждет и внемлет божественному провидению.

Неужели это правда и будда Амида, скользящий с двумя бодхисаттвами в лунной ладье по небу, являет свой светлый лик смертным? Редко, очень редко, но это случается. Томо понимала, что так и должно быть. Слишком печален этот подлунный мир, и людям нужна надежда.

Она долго не сводила глаз с месяца, но разглядеть будду Амиду так и не смогла.

Две белые ночные бабочки танцевали в призрачной млечной дымке.

Глава 2 Лиловая лента

В резиденцию Сиракавы приходило множество людей, и все в один голос твердили, что домашняя молельня слишком мала и скромна для такого уважаемого семейства. Кто знает, почему так получилось. Возможно, это было связано с тем, что Сиракава много лет подряд вел кочевой образ жизни, переезжая с места на место по долгу службы. Одно время Сиракава трудился на севере, в Снежной стране. Там проводил в последний путь свою мать и с тех пор всегда возил с собой урну с ее прахом.

Молельня размещалась в небольшой комнатке рядом с чуланом. На алтаре стоял черный лакированный ящик с фамильным гербом из золота.

Томо любила приходить сюда. Здесь она предавалась размышлениям, проверяла счета и документы, арендные договоры на недвижимость.

Семья владела большими земельными угодьями в Нихонбаси, Ситае и Сибе[42]. Участки были в основном освоены и частично застроены. Сдача земель и недвижимости в аренду и некоторые другие сделки обеспечивали господину Сиракаве стабильный доход.

Иногда арендаторы становились неплатежеспособными и не могли выполнить своих финансовых обязательств, тогда хозяевам приходилось обращаться в суд, чтобы как-то решить проблемы.

Обязанности по надзору за недвижимостью лежали на агентах. Но полностью полагаться на них было нельзя – такая недальновидная тактика обычно приводила к печальным последствиям. Томо приходилось раз в месяц встречаться с каждым из агентов и выслушивать подробный отчет о состоянии имущества, об арендных ставках и поступлениях.