Поломанная

На трясущихся ногах, покидает салон автомобиля. Спотыкается на небольшом бордюре, подходя к воротам. Ей уже не кажется, что слишком холодно. Нет. Теперь слишком жарко. Все давит на нее. Воздух. Атмосфера. Этот забор и ворота. Одежда. Она оттягивает ворот кофты. Снова пытаясь привести дыхание в порядок. Но у нее не получается. От слова совсем.

Воспоминания. Они провоцируют флэшбеки в голове.

Вот они держатся за руки, убегая из дома к озеру неподалеку. Вот она выходит из этих ворот и садится к нему в машину. Вот они возвращаются поздно ночью. Он целует прямо на этом месте, прежде чем войти. Вот их первая ссора. Вот она вся в слезах с сумкой в руках, позади родители. В этот день она улетела на четыре года.

Это тяжело. Стоять и смотреть на недалекое прошлое. Прокручивая в голове непроизвольные картины. До сих пор больно.

Неожиданно ворота открываются, заставляя вздрогнуть. На нее смотрят внимательные карие материнские глаза. Добрая улыбка и распахнутые объятья.

— Чего не заходишь? Мы тебя уже заждались.

Светлана Александровна миниатюрная крашеная блондинка пятидесяти лет, но ей ни в ком случае, не дашь столько. Выглядит она на десятилетие моложе.

Лекс колеблется. И это не ускользает от материнской проницательности. Все же это ее ребенок, которого она не видела четыре года. Хотя она прекрасно помнила, как не красиво они расстались. Она знает свою дочь, поэтому не надеется на горячую встречу со слезами радости. Светлана понимает, что виновата в этом сама. Поэтому смиренно ждет, когда ее чадо решит преодолеть свой внутренний барьер.

— Я не…, - брюнетка замялась, видя грусть в материнском взгляде, — не могу тебя обнять. — Выдохнула девушка.

И эта была чистой правдой. Она ни то что не любила прикосновения и обнимания. Алексия не переносила, когда ее обнимают или прикасаются чужие люди. А женщина перед ней была чужой, хоть и мамой. Девушка приобрела эту фобию четыре года назад и никак не могла ее побороть. Единственный человек, который мог позволить любого вида вольность, сейчас находился за океаном.

— Хорошо, — не теряя теплую улыбку, но отпустила руки, проговорила женщина. — Пойдем в дом?

Она действительно спросила об этом. Хотя знала, что выбора у девушки нет. Лекс только кивнула.

Ее ноги дрожали, когда она пересекала невидимую черту между улицей и двором. Хотелось развернуться и рвануть обратно за границу. Где не будет этого дома, людей, воздуха.

За час пребывания на родине, она пережила сплошной стресс. А ведь дальше больше. Она ведь просто-напросто не выдержит всего этого.

Сбоку послышалось рычание. Брюнетка остановилась, прислушалась, а потом и увидела виновника звука. Огромный черный доберман стоял на террасе и скалил зубы.

— Лютер! Нельзя! — Крикнула мама, но собака ее проигнорировала.

Алексия улыбнулась, садясь коленками на газон.

— Лютер! Малыш! — Ласково с улыбкой проговорила брюнетка.

Доберман навострил уши, но скалиться не перестал. Начал медленно подходить.

— Малыш, ты забыл меня? Вспомни. Лекс и Лютер. Мы Лекс Лютер, парочка злодеев, — улыбалась девушка.

Собака перестала скалиться. Подошла и начала нюхать гостью. Секунда. Другая. И вот доберман уже налетел на девушку, виляя хвостом и облизывая лицо. Алекс, заливисто смеясь, упала на газон, увлекая за собой собаку.

Рядом стоящая женщина улыбалась, но ей было больно, оттого что собака удостоилась и объятий, и поцелуев, и искренней улыбки.

— Ничего не меняется. Лекс Лютер, парочка злодеев снова вместе.

У девушки все похолодело внутри. Сердце сделало последний удар и остановилось, падая в ноги. Алексия узнает этот голос из миллиардов подобных. Он стал грубее и мужественнее, но не утратил своей очаровательности. Она услышала насмешливые нотки, которые раньше сводили с ума.

С трудом она поднялась. Доберман не переставал кружить вокруг нее. Прыгал, пытаясь облизнуть лицо. Это была ее собака, которую подарил ей он.

Когда Андрей зашел во двор и увидел эту картину, первым порывом присоединиться к ним. Стать этой собакой и хоть немного побыть так близко. Он отметил, как она изменилась. Повзрослела. Стала еще красивей, если это вообще возможно. А ее заливистый смех, пробудил воспоминания. Когда они были моложе и глупее. Мужское сердце заныло от нахлынувших чувств. Он не видел и не слышал ее целую вечность. Целых четыре года.

Когда она поднялась и в упор посмотрела в его глаза, мир остановился. Оставляя этих двоих в своем маленьком мирке, который так хрупко разбился. Оставляя за собой шлейф тех чистых чувств. Он никогда не сможет ее забыть.

— Ой, Андрей, я не знала, что ты сегодня прилетишь. — Встрепенулась Светлана, намеренно руша затянувшийся зрительный контакт этих двоих. Девушка отвела взгляд.

— Так получилось, — пожал плечами молодой мужчина.