Поломанные психи (СИ)

Драко осторожно прикусил ей губу. Гермиона, от неожиданности, приоткрыла рот, и парень воспользовался этим мгновением, запуская свой язык внутрь и аккуратно исследуя им рот девушки. Она попыталась противиться, но ей было некуда деваться. По щекам побежали новые дорожки от слёз, она всхлипнула. Она не знала, как отвечать на поцелуй. Драко всё пытался пробудить в ней желание, хотя делал это осторожно — как-никак, она почти впервые целуется. Но Гермиона упорно себя сдерживала, хотя цена этого сдерживания катилась по щекам.

Девушка снова всхлипнула и попыталась захныкать. Драко всё же немного отстранился от неё. Чисто, из уважения. Он ненавидел девчачих слёз, хотя видеть её, такую пристыженную и напуганную, были неимоверно приятно.

— Что ж… По крайней мере, теперь ты знаешь, каково это, — вынес вердикт Малфой и медленно слез с девушки, двинувшись на подтрясывающихся ногах в сторону своей спальни.

— Ненавижу тебя, — всхлипнула ему вслед Гермиона.

Комментарий к Глава 13. Хуже чем хуже не бывает. Немного сладенького в конце главы.)))))

Огромное простите за очередную задержку!🙏 Всё никак не могу выбраться из ямы под названием «дипрессия», но стараюсь писать.)

Надеюсь, вы оцените!)

Жду отзывов!💚❤️💞

====== Глава 14. Так сложно постичь непостижимое. ======

Гермиона возненавидела его сильнее. Сильнее, чем может ненавидеть просто человек. Да, в ней неожиданно проснулась ненависть, которую можно собрать с миллионов человек. Это так грешно, так неправильно. Но как иначе? Как не возненавидеть этого человека? Эти резкие черты лица, эти серо-серебрянные глаза, эти тонкие губы, это дыхание, эту наглую усмешку, эти платиновые волосы, этот необычный беззвучный смех и эту неторопливую манеру разговора… Да просто всё это существо в целом. Это однозначно дьявольское порождение с ангельской внешностью.

Драко. Противно даже слышать отголосок этого имени своей голове. А оно так и стучит там, бьётся о стенки, словно жаждет вырваться наружу истошным криком, а затем сорвать с языка поток оскорблений и унижений.

Убийственно.

Гермиона мысленно проклинала его последними словами. Конечно, так было всегда, но сейчас это заставляло голову раскалываться от боли. Она ведь знала. Знала, что этот долбаный поцелуй что-то изменит в ней. И изменит координально.

Так вот. Он изменил. Сейчас, даже спустя три дня после этого «инцидентика», она чувствовала себя просто тошнотворно. Она избегала Малфоя, как могла. Она, уже привыкнув к расписанию Слизеринца, не появлялась при нём в гостиной. На совместных уроках старалась сесть подальше. На переменах, если замечала его в коридоре, то почти опрометью бросалась прочь. В ней что-то переклинило. Всего за три дня она стала невероятно раздражительной и необщительный. На постоянные вопросы в роде «Ты заболела?» или «Ничего не случилось?» девушка огрызалась, что всё в порядке, и старалась как можно быстрее слинять. Гарри и Джинни очень за неё переживали, правда, по одиночке. У них ведь была размолвка, только после неё Уизли с Блейзом чувствовала себя хорошо, а Поттер с одиночеством — не очень. Конечно, с ним был Рон, но это не любимая девушка. Тем более, он стала тем ещё психом, после очередной ссоры с Гермионой.

В общем, староста Гриффиндора чувствовала себя донельзя паршиво. Хотя, для реального описания её состояния необходимо перебрать кучу нецензурных выражений.

А самое страшное, что, как Гермиона ни старалась избегать Малфоя, он стал попадать в её сны. И там они снова целовались. Так приятно, так нежно, до дрожи, до слёз. Он был ей нужен больше, чем кто-либо другой. И это её ломало. Она смогла осмыслить это лишь после этого долбаного поцелуя. Смогла осмыслить, как ей этого хотелось. И хотелось не просто поцеловаться, а затем отпустить его в объятия других девушек, нет. Хотелось, чтобы он был только её, чтобы к нему не прмкосались чужие руки, губы и прочие части тела.

И вот, в очередной раз проснувшись в холодном поту после кошмарно прекрасного сна, девушка для начала отдышалась. Она задыхалась во сне, словно её действительно целовали. На щеках остались дорожки слёз. Не грусти, а желания. Чрезмерного желания. Желания, которому нельзя давать волю, иначе будет только хуже.

За окном темень. Время к двум ночи. Стараясь унять дрожь в пальцах, Гермиона потянулась за кружкой остывшего недопитого кофе. Так хотелось, чтобы оно сейчас жгло горло, чтобы можно было сказать, что слёзы, выступившие на глазах, это вина горячего напитка, а не воспоминания о сне.

Её бил озноб. Ей действительно было необъяснимо плохо. И всё это стало происходить после поцелуя. Ведь столько раз парень был близок к поцелую, но лишь дразнил её желание и, приблизившись почти вплотную к губам, усмехался и отстранялся, удаляясь прочь. Но после того, как случилось то, чего тайно и незримо желала девушка, она словно заболела. Заболела им. Заболела этим чёртовым Малфоем.

Гриффиндорка, накинув поверх нежно-фиолетовой пижамы свой тёмно-бордовый плед, решила выйти в гостиную. Ей был нужен тёплый, ласковый камин, который, возможно, отвлечёт нежным потрескиванием огонька.