Поломка

Жизнь в деревне бурлила, люди собирались на сходки, не желая жить по-старому. Со сменой власти хотелось новых перемен и в хозяйстве. В стране создавались первые колхозы и совхозы. В деревне Якимята образовалась коммуна, куда в основном вступили многодетные семьи и вдовы (после германской и гражданской в каждом третьем дворе не было мужика). При коммуне были столовая, клуб, изба-читальня. Вечерами в клубе проводились занятия по ликвидации неграмотности. Для поднятия престижа коллективного труда в коммуну стала поступать техника: сноповязки, сеялки, трактора «Фордзоны». Первый трактор направила в коммуну «Красный отряд» в деревню Верхняя Палица. Народ с окрестных деревень шел за десятки километров, чтобы посмотреть на диковинку. Организовался колхоз в селе Мокино. Лошадей свезли на общий двор. Днем лошади были задействованы на работах, а вечером выгонялись на выпас за Поломку. Сельские подростки отправлялись в ночное. Было интересно. Накупавшись в Поломке, наигравшись, устраивались под стогом сена. Пересказывали отцовские байки, любовались яркими звездами и засыпали крепким сном. В те вечера, когда в село привозили кинопередвижку, охотников пасти лошадей не было, тогда отряжали в ночное стариков. Стрекотал мотор, который крутил механик, трещала динамо-машина, которую вращали подростки по очереди. Люди были захвачены событиями, происходящими на экране, и посторонние звуки не отвлекали их. Стали сеять лен на косогорах, и в полдень, когда на небе появлялась тучка и понимался ветер, можно было видеть бегущие волны нежно-голубого цвета. Построили льняной завод, завезли технику для уборки и обработки льна.

Для малышни самой большой радостью была река Березовка, она хоть была и не большая, но полноводная, в ней водилась некрупная рыба: пескари, красноперки, налимы. По Поломке было множество прудов с мельницами, где было раздолье для более крупной рыбы: окуней, щуки, сороги, язя. Пацаны целыми днями пропадали на реке, ловили рыбу, раков и купались.

Тяготы

Если в первые годы Советской власти в коллективные хозяйства шли добровольцы, то с 1931 года заставляли идти всех поголовно. Радостное детство для Толи закончилось. Чтобы не ввязываться в непонятную затею, Максим Григорьевич подался на подрядные работы. Восстанавливал разрушенный колчаковцами мост через Каму. Заработки были хорошими, по отношению других семья Черемных жила зажиточно.

Осенью по селу поползли слухи, что некоторые семьи попали в списки к раскулачиванию, в том числе и семья Максима Черемных. Пошли кляузы друг на друга. Каждый выгораживал себя и чернил другого. Писались заявления в партячейку. Собирался сход, читались доносы. Спрашивали, согласны ли с тем, что написано. Людей охватил страх и многие, чтобы не накликать на себя беды, поднимали руки и этим обрекали своих соседей на нищенствование. Выносился приговор: раскулачить.

Зимой 1932 года в семью Черемных явились представители власти и зачитали бумагу: что Черемных Максим Григорьевич лишался гражданских прав и имущества, которое передавалось в государственную собственность. Были изъяты под чистую зерно, скот, одежда. Оставили только то, что было на себе. Из дома выселили в маленькую избушку-зимовник. В избушке было так тесно, что спать места всем не хватало. Тетка, которая работала няней в яслях, забирала иногда Толю на ночь к себе в дом. Кто-то донес. Тетке пригрозили. Толя был вынужден ходить по деревне и просить ночлега. Поступило распоряжение – кулаков из деревни выселять. И стала семья Черемных мыкаться по белу свету, сначала по близлежащим деревням. Если где-нибудь и зарабатывали зерно, то смолоть его было нельзя. Семьям кулаков не разрешалось молоть зерно на мельницах. Мельники боялись, а если и мололи, то отдавали только половину. Пожаловаться было некому. Наскитавшись с семьей, Максим Григорьевич и Екатерина кое-как смогли устроиться работать на сюзьвенский лесоучасток. Шкурили бревна. Работали от зари до зари – надо было выполнять норму. К вечеру разламывало спину и деревенели руки от монотонных движений. Семья голодала. Жили на квартирах. В сельских домовладениях полнейшая антисанитария. От навоза во дворе тысячи мух летели в избу. Насекомые лезли в рот, нос, пищу. Толя продолжал ходить в мокинскую школу, с началом холодов его определили в Мокино на квартиру.

Голод мучил всех с утра до ночи. Хлеб выдавали по карточкам, тех денег, что зарабатывали, не всегда хватало, чтобы выкупить его. У Екатерины от недоедания стали опухать ноги. Если какой кусочек перепадет, то старалась сохранить детям.

Хозяин дома Иван Коробейников, у которого Толя квартировал, издевался над ребенком. Заставлял спать в амбаре рядом с гробом, который он смастерил про запас, но деваться было некуда – приходилось терпеть и со слезами на глазах сносить унижения и издевки.