Полоса препятствий

Майор понятия не имел о подготовке операции «Флинт» в кулуарах ФСБ и СВР, где главное на этот момент было — скрыть известие, что федералами раскрыта вся террористическая сеть. Приказ руководства был конкретным: незаметно локализовать диверсионные группы. Первыми брали тех, кто подобрался вплотную к стратегическим объектам и мог нанести наиболее ощутимый удар. Следующими — группы, находящиеся на европейской части страны. Последними оставались ячейки на территории Северного Кавказа, этих нельзя было незаметно «изъять из обращения», поэтому и приказ от руководства поступил соответствующий: «Держать под контролем, до особого распоряжения».

Операция «изъятия из обращения» проходила абсолютно секретно, законспирированные боевики просто исчезали, а их отсутствие правдоподобно легендировалось.

После ликвидации групп первой степени наступил черед второго эшелона «Джаамата». В этот список входила и ячейка Салмана Газмаева. Московская оперативная группа ФСБ, укрепленная вспомогательными кадрами местного управления государственной безопасности, несколько дней следила за «фермерским» хозяйством, изучая расположение строений в усадьбе, подходы к ограде и охранение.

Штурм «фермы» прошел ювелирно, что называется, без сучка и задоринки. Едва первые бойцы группы захвата перемахнули через забор, снайперы тут же сработали залившихся лаем кавказских овчарок.

Собравшиеся на заднем дворе молодые джигиты вообще не успели оказать сопротивление, несколько зуботычин, пинков — и гордые дети гор послушно улеглись на асфальт возле благоухающего жареным мясом мангала. Правда, один из джигитов попытался огрызнуться, — вроде того, что «потом я тебе голову отрежу». Оперативник врезал ему ногой по почкам, и тот замолк.

Последним во двор притащили и самого Салмана, который послушно улегся рядом с остальными.

Майор Сазоненко пересчитал чеченцев. Их оказалось семеро. Теперь оставалось загрузить арестованных в кузов «ЗИЛа» и вывезти в Москву. Не скоро эти люди смогут оказаться на свободе. Джигитов ожидают суд и долгие годы изнурительного труда в исправительных учреждениях.

— Да нет, не все, — размышления Сазоненко прервал чей-то голос, До сих пор особняком стоявший наблюдатель в гражданском костюме, с объемным дипломатом в руке, куда были уложены маскировочный костюм и сложенная снайперская винтовка, внезапно заявил: — Был еще один, восьмой.

Произошла накладка, бойцы группы захвата выдвигались на исходные позиции, нервы в этот момент напряжены до предела, и в последний момент никто из наблюдателей не обратил внимания на незваного гостя.

— Где восьмой? — Сазоненко сорвался с места, легко подхватил за шиворот хозяина усадьбы и поставил на ноги. Но тот молчал, нагло и вызывающе глядя в лицо чекиста. — Не хочешь говорить, не надо. — Неожиданно успокоившись, ухмыльнулся майор. Толкнув пленника к дому, обратился к одному из бойцов: — Лютый, аптечку.

Боец понимающе кивнул и бегом направился к воротам, за которыми стояла «Газель».

Сазоненко, глядя вслед удаляющемуся Лютому, неожиданно ощутил признаки надвигающейся опасности.

— Все чисто. — Из дома вышли трое бойцов группы захвата.

— Все? — не поверил майор.

— Абсолютно, — заверил его старший, невысокий крепыш. — Конечно, возможны глухие тайники, но чтобы их обнаружить, необходим ультраимпульсный металлодетектор.

Время, отведенное на скоротечную тайную операцию, стремительно таяло. Майор Сазоненко бросился к стоящему на коленях Салману Газмаеву, схватил за шиворот, развернув лицом к себе и рявкнул:

— Где оружие, твою мать?

— В сейфе, — просипел «фермер».

— Там две двустволки и пачка патронов двенадцатого калибра, — вставил старший «шмонщик». — Все оформлено официально.

Сазоненко внимательно посмотрел на Салмана, внутри его росло непонятное чувство тревоги, такого с ним не было с курсантских времен. Увидев Лютого, бежавшего по аллее с пластиковым чемоданчиком аптечки, скомандовал: — Этого в дом, — жестом руки указав на Салмана Газмаева.

Двое боевиков подхватили под руки «фермера» и потащили в дом.

В роскошном холле фермерского дома чекисты зажали Салмана, вывернули правую руку и вкололи дозу «правдодела».

В таком положении Газмаева продержали полторы минуты, после чего отпустили. Матерый боевик, как бешеный пес, неожиданно рванулся к светлому дверному проему. Он успел сделать несколько шагов, потом рухнул лицом вниз, но находившийся начеку Лютый легко его подхватил и перевернул лицом вверх.

— Где оружие, ёпти? — склонившись над обессиленным Салманом, прорычал Сазоненко, вглядываясь в мутные зрачки «фермера».

— В сейфе, — закатив глаза, слабым голосом пробормотал чеченец, видимо, уже ничего не соображая. Руководитель операции сразу понял, в чем дело, и тут же задал другой вопрос.

— Где взрывчатка?

— За стеллажами с консервами, — глядя безумными глазами сквозь каменную стену, ответил Салман, уже не владея ни своей психикой, ни своей волей.

— Кто был твоим гостем? — продолжал задавать вопросы старший операции захвата.

— Пророк Мохамед, посланец Аллаха, — пуская слюну, забормотал чеченец.