Полоса препятствий

Курсы, конечно, лютые, весь мой школьный английский, который был весьма неплох по меркам нашей училки, уместился бы в два дня таких занятий, и даже та старушенция-репетитор была всего лишь бледным подобием. Вставать приходилось в шесть, потом ехать через всю Москву часа два, а вечером обратно, но я почему-то ни разу не проспал. Просто заходишь на восемь часов в аудиторию, и всё общение идёт на иностранном, а что именно ты понял или не понял – это твои заботы, учебники лежат свободно. Преподаватель просто идёт по языку с дикой скоростью и никого не ждёт, курсанты говорят, как умеют, и друг друга тянут, кто готов сдавать зачёт, тот и сдаёт. Мат стоит до потолка, но его тоже никто не объясняет, а по-французски, например, можно здорово обложить, разбирайся потом со словарём, куда тебя послали и кто ты сам; брошюрка с ругательствами была самая зачитанная, что неудивительно. Через две недели я и сам уже прилично ругался, поднабрался разных жаргонных словечек, и капитан объяснил, что просто шлюхой быть нехорошо, надо осознанно работать на благо отчизны, одной руганью обойтись не получится, и дал ещё месяц на занятия.

Клиентов было мало, капитан на простых туристов меня не вызывал, только на командированных по делу. Иностранцы не стремились светить свои наклонности в чужой стране, тем более, с такой статьёй в уголовном кодексе, но им тактично намекали, что ничего страшного в этом нет, и некоторые на это велись. Многим из них и дома открываться было бы опасно. Можно сказать, я жил спокойной жизнью, только работа у меня была странная. Собственно, никаких секретов добывать и не приходилось, работа шлюхи в другом – в душевных беседах до и после полового акта с иностранным гражданином, если, конечно, клиент не араб, для него-то я буду просто подстилкой. Но арабы пока не попадались, а с остальными можно и пообщаться под рюмочку хереса или виски. Слово за слово, а там, глядишь, мой родственник работает мелким винтиком в нужном министерстве и может провентилировать вопрос, рыбка заглатывает наживку и попадает в сачок. Или, скажем, разговор под моим чутким руководством выходит на загадочную русскую душу и различия между ухой и рыбным супом, и рыбке организуют выезд на рыбалку, а там её уже обрабатывают под водочку. Правда, после третьего подряд отправленного на рыбалку в марте капитан попросил включить мозги. В общем, шлюха – полезный член общества, смело могу считать себя госслужащим.

Меня зачислили в штатное расписание гостиницы уборщиком жилых помещений, то есть горничной, на зависть женским коллегам, которые меня даже побить хотели, но одна получила хороший удар в нос (мои подростковые драки даром не прошли) и статью за тунеядство, и остальные затихли. Они-то числились кто санитаркой в поликлинике, кто уборщицей в жилконторе, а я аж прямо в элитном месте работал и ночные смены у меня были, и даже санкнижка с регулярными осмотрами на заразу. Впрочем, я быстро прекратил с ними общаться, даже в гостиницу заходил через другой вход. Чуть позже я присмотрелся к нашему странному коллективу, оказалось, кроме меня была ещё одна девочка, которая тоже контактировала с капитаном, и она-то как раз в ту драку и не лезла, и вообще ни на кого внимания не обращала. Но даже она не знала, что я мальчик, была неразговорчивая и занималась, скорее всего, тем же самым подвязыванием клиентов, я к ней с разговорами тоже не приставал.

Блат в «Ядране» сделал не сам капитан, а какой-то его знакомый, который даже не представился. Он просто провёл меня за руку в директорский кабинет и сказал «Вот. Это Маша». Дирекция покосилась на Машу, Маша в ответ уставилась на дирекцию ясным взором голубых глазиков, контакт был налажен. Молчаливо предполагалось, что если я хочу по госцене, то стою в очереди, как все, а если не хочу стоять, то цена вдвое выше.

Ощутил явный интерес капитана к моим ногам. Правда, ни разу не смог поймать его на том, что он пялится, но приятное щекотание от задницы до ступней выдавало его с головой.

И стал я, наверное, единственным педиком в Москве, который не якшался с другими. Работа у меня находилась совсем рядом с плешкой, но я на гомосековские посиделки не ходил, утром там никого, а вечером я занят. Хотя у меня вообще не имелось ни малейшего желания туда соваться, просто несколько раз прошёл мимо. Я всех их в лицо запомнил, и даже видел там своего Колю, но он не узнал меня повзрослевшего и на шпильках.