Полоса везения, или Все мужики козлы

Через несколько дней мне вдруг позвонила Нина Корабельникова.

— Машка, привет!

— Привет, у вас уже кто-то родился?

— Девочка, слава богу! Назвали Анастасией! Хорошенькая, сил нет!

— Поздравляю! Ты уже полоумная бабушка?

— Более или менее. Аришка меня к ней не очень-то подпускает. У нее со свекровью полный контакт, так что во мне особой нужды нет.

— Ты ревнуешь?

— Самую чуточку! Машка, а я тебе чего звоню… У нас с Олегом в субботу двадцатилетие свадьбы!

— Господи, а ведь и правда… Давно ли, кажется, женились…

— Давно, Машка, ох давно… Но суть не в этом! Мы решили это дело отпраздновать и приглашаем тебя!

— В субботу? Обязательно приду! В котором часу?

— В шесть! Но мы не дома, а в ресторане! Праздновать так праздновать! Не готовить, не мыть посуду…

— Это мудро, Нинуля. А где ресторан-то?

— Да тут у нас поблизости, очень милое заведение, не слишком дорогое, но уютное. Но ты приезжай к нам, вместе пойдем. Только давай без машины, хоть выпьешь как человек.

— Хорошо, — согласилась я. Меня почему-то очень обрадовала эта перспектива, я так давно не бывала на шумных сборищах, а Корабельниковы очень умеют развлечь компанию. — Нин, а форма одежды какая?

— По мере возможности парадная, — засмеялась она. — А вообще надевай, что хочешь.

— Поняла. Ох, Нина, знала бы ты, как мне твое пальтишко пригождается.

— Очень рада. Машка, кстати, если хочешь прийти с хахалем — ради бога. Только скажи заранее.

— Да какой там хахаль, его и след простыл!

— Да? Может, и к лучшему?

— Вполне возможно! Так что я приду одна! Нин, а что тебе подарить?

— Машка, да брось ты…

— Прекрати, у меня сейчас как раз есть деньги, я на машину откладывала, а мне Костя свою отдал. Так что…

— Хорошо, если найдешь, купи мне махровую простыню на резиночке, знаешь такие?

— Знаю. А какого размера?

— Двуспальную!

— Отлично. Обожаю четкие задания!

— Это только со своими можно… Правда, я считаю, мы свои.

— Я тоже.

Меня пронзила мысль: с Ниной можно будет откровенно поговорить про Макса, что-то узнать о нем, но, разумеется, не на празднике, а через день-другой. И эта мысль меня страшно обрадовала. Идиотка, произнес внутренний голос; тебе надо забыть о нем, а не бередить душу разговорами. Сама знаю, огрызнулась я, но тут такой случай… Тем более Нинка человек надежный, она не выдаст. Все это вихрем пронеслось у меня в голове, пока Нина что-то говорила о внучке.

— Нин, а народу много будет?

— Не безумно, человек двадцать — двадцать пять. Многих ты знаешь!

— Мне уже хочется к тебе в гости! — засмеялась я.

— Мне тоже хочется тебя повидать, мы тогда так хорошо посидели… Ну все, подруга, мне еще кучу людей обзвонить надо. Значит, в субботу в шесть у нас!

— Договорились!

Господи, ну почему мы так редко ходим сейчас друг к другу в гости? А ведь раньше недели не проходило, чтобы ко мне кто-то не пришел или я куда-то не отправилась. И без всяких поводов, просто так собирались. А тогда поди еще достань продукты, но ничего, исхитрялись как-то. Подумать только, мы же ничего почти не покупали, мы доставали! Сейчас это слово практически ушло из нашего обихода. И слава богу! Но в гости мы не ходим и к себе не зовем. Вот такие парадоксы!

Но как бы там ни было, а в субботу я приглашена на двадцатилетие свадьбы, там будет много знакомых, и, значит, я должна не ударить лицом в грязь. Я машинально открыла шкаф, хотя точно знала, там нет ничего, что я бы надела с удовольствием. Что же из этого следует? «Следует жить, шить сарафаны и модные платья из ситца…» Чудесная песенка, но для ситцевых платьев еще не сезон, и надо с утра пройтись по магазинам — во-первых, поискать для Нины простыни, а во-вторых, купить себе что-то подходящее к случаю. Разумеется, никаких вечерних платьев, лучше всего какой-нибудь элегантный костюм, вероятно, шелковый. И обязательно черный, что называется — и в пир, и в мир, и в добрые люди. Но где найти такой и не разориться? Понятия не имею! Я позвонила Татьяне и объяснила ей, что мне нужно.

— Машка, я только вчера видела просто охренительный черный костюм с белой блузкой. Умереть — не встать, но мне он был не по фигуре, сидел отвратно. А тебе, думаю, подойдет! И недорого — двести пятьдесят баксов!

— По-твоему, это недорого? — ужаснулась я.

— Для вещи такого класса — недорого, поверь мне. Машка, раз в жизни можно себе позволить. И потом, столько вариантов, его можно и без блузки носить, как платье-костюм. Черный, скромный, но жутко элегантный. Сменила блузку, надела шарфик, другую бижутерию — и опять новая вещь…

— Тань, а где ты его видела? — с замиранием сердца спросила я.

— Я с тобой поеду, такую вещь в одиночку покупать кисло! Возьмешь меня?

— Только с условием, что ты не станешь на меня давить!

— И не собираюсь.

— Тогда завтра утречком я за тобой заеду.

* * *

Костюм сидел идеально и был воплощением моей мечты. Узкая, довольно длинная юбка с широким шелковым поясом, свободный, умопомрачительного покроя жакет и ослепительно белая блузка из мягчайшего шелка с воротником апаш. Плохо только, что в вырезе блузки раны, нанесенные мадам Журасик, были особенно заметны.