Полосатая жизнь Эми Байлер

– Это не памперсы! Хотя во впитывающих трусах нет ничего плохого! У меня двое детей. Некоторым женщинам нужны такие трусы. Но я сейчас не в них! И вообще, почему я это с вами обсуждаю? Я свои трусы снимать не буду.

– Тогда не будет туфель без каблуков. – И Жан-Питер утыкается в свой телефон с видом, будто вопрос решен.

– Я не могу ходить в этих… на этих шпильках, – говорю я Мэтту и, чтобы продемонстрировать это, ковыляю к нему и тяну руки к туфлям на плоской подошве. – Смилуйтесь.

И он даже их мне протягивает, но Жан-Питер в мгновение ока вырывает туфли из рук Мэтта и поднимает вверх, как школьный задира.

– Трусишки, Эми. Только в обмен на них.

– Вы хотите, чтобы я ходила по Нью-Йорку без трусов? – Я не верю собственным ушам.

– Почему нет? Юбка достаточно длинная. Выходя из такси, ставьте на пол обе ноги сразу, вот и все. Поворачиваетесь на попе, отталкиваетесь мышцами пресса и одной рукой беретесь за ручку двери. – И он со своего стула демонстрирует, как нужно правильно выходить из машины. – Видите? Это полезный жизненный навык.

– Мне кажется, было бы намного проще и безопаснее ходить в трусах.

– Ну, если вы хотите, чтобы было просто и безопасно, снова надевайте эти ваши ужасные легинсы.

В зоне ресепшен три зеркала, и я имела возможность оценить, как круто эти двое изменили мой внешний вид всего за пятнадцать минут. Даже я понимаю, что старым штанам место в мусорке. Может, и правда нужно сделать так, как они сказали.

– А вы можете дать мне юбку, в которой не видны очертания трусов?

В ответ Жан-Питер машет у меня перед носом туфлями.

– Да я умру в этих туфлях! Можно забыть про выход из такси. Я упаду на улице, и оно же меня и раздавит. И моя смерть будет на вашей совести.

Жан-Питер невозмутимо смотрит на меня.

– Она не будет на моей совести. Она будет на совести той ужасной компании, которая произвела такие трусы. И того человека, который купил их. Вы хотите оставить своих детей сиротами только потому, что у вас ужасный вкус на белье?

Я не могу сдержать смех:

– Отлично. Я отдам вам эти трусы.

– Спасибо, но не надо. Такое никому не надо. Пожалуйста, избавьтесь от них в уборной, – предлагает Жан-Питер.

Мэтт, который все это время из вежливости сдерживал смех, теперь просто воет. Я смотрю на него и, улыбаясь, качаю головой.

– Что ж вы за люди… вы… нью-йоркцы…

Но все равно иду в туалет и на обратном пути ощущаю, как кондиционер охлаждает интимное место, а стопы благодарно отдыхают в балетках.

– Народ, я теперь готова? – спрашиваю я своих критиканов.

– Вы готовы, – констатирует Жан-Питер. – Мэтт, удачи тебе. Хорошо провести время в салоне!

– Большое спасибо вам за вашу помощь, – сухо произношу я.

– Большое пожалуйста, – без тени иронии отвечает он. – Мэтт, скажи им, чтобы сделали брови. Не позволь им забыть про брови.

– Давайте выйдем отсюда, пока у меня осталось хоть немного достоинства, – обращаюсь я к Мэтту и направляюсь к лифту.

Он бежит за мной.

– У вас и правда прекрасный образ, мисс Байлер, – ободряет он меня, когда за нами закрываются двери. – Думаю, Талия будет очень довольна.

– Пусть только попробует быть недовольной. Она мне теперь трусы должна.

Мы с Мэттом приезжаем в салон, который оказывается совершенно неказистым местом в Ист-Вилладж, точно вовремя. Худая как щепка девушка в рваной кожаной куртке с поясом подает нам маленькие чашечки для саке с какой-то зеленой жидкостью и говорит, что Мейв чуточку задерживается и нам нужно подождать примерно полчаса.

– Полчаса? – переспрашиваю я Мэтта, после того как мы усаживаемся на видавший виды бархатный диван в зоне ожидания.

– Значит, настолько она хороша, – пожимая плечами, заключает Мэтт. – Талия сказала, что стричься только у нее.

– Ну, вы уж точно не обязаны ждать здесь со мной. У меня есть с собой электронная книга.

– Вообще-то сегодня моя работа – сопровождать вас, чтобы вы нигде не сбились с графика.

Я закатываю глаза.

– Мне не нужна нянька, Мэтт. Я без проблем скажу Талии, что сама вас отослала.

– Мне и правда совершенно несложно. Приятное разнообразие в череде офисных будней.

– Вы уверены?

– Абсолютно. У меня временами крайне напряженный график. Я не умру, если один день послужу опорой мягкому человеку.

Я улыбаюсь и думаю: Талия – дружелюбная, яркая, смелая. Но не мягкая.

– Это очень мило с вашей стороны. А какие пункты в этом нашем графике?

Мэтт достает свой огромный телефон.

– Сегодня волосы.

– «Сегодня волосы есть, завтра – нет», – не к месту вспоминаю я строчку из старой песни.

– А?

– Ничего. Только волосы?

– О, нет. На обед вы едите суши у нас в офисе вместе с Талией, потом – маникюр. Там я вас ненадолго оставлю одну – у меня аллергия на эти салоны. После маникюра и педикюра вы сможете выбрать, куда идти дальше – на йогу на крыше или в турецкую баню. И я только что добавил в график этот… ммм, подбор белья. То место находится в Бруклине, поэтому нам придется доехать туда на такси и, может, еще купим вам что-то по дороге на фермерском рынке. К тому времени будет уже около семи, и эстафету примет Талия. С того момента вы в ее распоряжении.