Полосатые галактики

– Больше ничего, – нагг скорбно опустил глаза. – Он умирает и наследник тоже… Это длится уже полсэптима…

– И что вы всё это время делали? Смотрели?! Почему мне не сообщили?!

– Вас не было во дворце, – оправдывался лекарь.

– Надо было за мной послать!

– Роды начинались неплохо…

– Вон! Все вон отсюда!

Он метнул остриё, презрев этикет, и лекари срочно ретировались из покоев, шурша чешуёй и подобрав жала. Эшесс выскочил следом за ними и поймал биб-пажа, подносящего тазики с лечебными растворами.

– Ты! Тварь! Быстро зови ко мне целителя Арамуса. Да! Того самого! Руннэ, что недавно при дворе…

Пажа как ветром сдуло, а целитель не замедлил явиться. Он осмотрел императора и ничего хорошего не сказал.

– Простите, господин. Если бы раньше, тогда ещё… А теперь я бессилен. Процесс раскрытия наггов настолько отличен от всего, на что я могу повлиять…

– Так я напрассно ссохранил тебе ссспоссобносссти? – угрожающие зашипел иситар-сит.

Арамус задрожал как лист перед грозою.

– Нет-нет, господин, ежели бы я мог, но…

– Что?!

– Можно попробовать спасти наследника…

– Тогда не мямли, а действуй! Живо!

– Н-но, г-господин, нагг-император умрёт.

Эшесс хмуро взглянул на родителя.

«Он и так умрёт».

Император повернул голову, поймал его взгляд мутными, почти ничего не выражающими, глазами и прошептал, едва шевеля губами:

– Спаси его, Эшши, спаси моего… Режь…

– Режь! – приказал заламин-наггир.

– Слушаюсь.

Целитель взял тонкий ножичек, смочил его в жгучей эссенции и виртуозно несколько раз крест-накрест полоснул по натянутым краям лепестков на вздувшемся животе нагга. Император закричал от шока и затих… Цветок медленно раскрылся. Из полости выплеснулась золотистая жидкость… Целитель погрузил в утробу руки и достал оттуда трепещущее нежно-зелёное тельце, пока ещё гладкое, без чешуи. Встряхнул и обтёр… Маленький нагг закряхтел.

– Живой, – радостно определил Арамус, лишаться головы не хотелось.

Он завернул новорожденного в приготовленное одеяльце и передал заламину. А сам занялся наггом, возвращая на место лепестки и не чая привести императора в чувство.

Эшесс с благоговением принял наследника, с любопытством откинул уголок покрывала и вздрогнул. На него смотрели его – Эшесса глаза. Маленький наггеши с лицом заламина лежал у него на руках…

«О, Ледяной змей, – мысленно простонал иситар-сит. – Только не это».

По личику малыша пробежала зыбь, черты будто смазались и переменились. Теперь это было совершенно змеиное личико крошки нагга… Затем всё повторилось.

«Многоликий!.. Значит, прежние законы действуют».

– Эшши, – слабо позвал С-Рэшаш. – Как он?

Принц-заламин прикрыл кружевом лицо наггеши, и тот жалобно зашипел, а Эшесс опять склонился над императором.

– С ним всё хорошо, наггер-апа.

– Покажи мне…

Заламин поднёс малыша к наггу и кивнул Арамусу. Целитель приподнял императору голову, и принц с замиранием сердца отогнул край кружева.

С-Рэшаш через силу улыбнулся.

– Он будет великим императором…

– Воистину так, наггер-апа.

– Да, – прошептал нагг, прикрыл глаза и мотнул головой. Жало императора дёрнулось и бессильно опало. С-Рэшаш умер, чешуйки посерели, и Арамус опустил его голову на ложе…

Эшесс не успел закрыть личико наследника. Целитель случайно увидел маленького заламина. И оторопел…

– Сращивай! – прикрикнул на него заламин, указывая на живот С-Рэшаша. – Быстро! И подложи туда подушку или чего-нибудь… Чтобы выпирал.

– З-зачем?

– Как будто плод всё ещё там. И хватит вопросов!

Эшесс прикрыл лицо наггеши кружевом.

– Сумеешь утаить следы? Чтобы и нагг не подкопался?

– К-конечно

– Тогда действуй!

Арамус хлопотал возле мёртвого С-Рэшаша, а Эшесс расхаживал по комнате с многоликим наследником на руках.

Решать нужно быстро. Малыша нельзя оставлять во дворце и заявлять о его существовании, пока он не научится контролировать свой облик… А если оставить, как-нибудь скрыв это от С-Вэшота? Нет! Нагги всё равно донесут. Наггеши ещё не вошёл в пору императора и ему – Эшессу не позволят быть при нём регентом. Править так и так будет С-Вэшот. Единорожденный найдёт способ убить малыша, не сейчас, так потом. Или просто объявит его выродком от противоестественной связи и сбросит со стены на камни, где его затопчут нассаримы…

Эшесс содрогнулся. Нет! Это дитя С-Рэшаша, Шэгши и… Его! Его необходимо спрятать!

Тем временем целитель закончил в наггом, а наггеши пригрелся на руках у своего иситар-сита и задремал.

– Возьми, – повелел заламин, перекладывая дитя на руки Арамусу. – И это тоже, – сунул ему туда же свёрток. – Еда для наследника. И ни о чём не спрашивай!

Отогнул от стены ковёр и позвал недоумевающего целителя к отверстию потайного хода.

– Выйдешь на другой стороне моста… Найдёшь переулок Витражников, это в рабочей части города, и дом под цветком. Тебя встретят. Скажешь, что от меня. Пароль: «яд и кинжал». Повтори!

– Яд и кинжал, – покорно произнёс Арамус.

– Тебя проведут куда нужно. За наггеши отвечаешь головой. Если что, из-под земли доссстану, – прошипел он. – А сделаешшь как надо, лично отблагодарю. Понял?