Полосатый Эргени (сборник)

переходить реку. На той стороне развернулась обширная пойма. Река в этом

месте была широка, но мелка. Вода слонятам доходила только до брюха. Они

смело шагали за матерями, и все стадо спокойно переходило вброд. По

временам хуммы останавливались, чтобы попить в свое удовольствие и

побрызгать из хоботов на спины себе или другим. Напившись и

пополоскавшись, стадо начало вылезать на противоположный берег. Охотники

следили, как хуммы ленивой походкой удалялись в глубь заливных лугов. Они

осторожно пробирались между озерами и топкими болотцами, покрытыми зеленой

осокой.

За широким простором лугов, далеко на севере, виднелась узкая полоска

синего леса. Хуммы тянулись туда. С каждым шагом их темные туши

становились все меньше и меньше, пока из огромных животных они не

превратились в вереницу ползущих букашек.

Куолу надоело смотреть на удаляющееся стадо. Он перестал смеяться,

нагнулся и опять швырнул камень.

— Сердитый, — сказал Улла и робко поглядел на Куолу.

— Лучше пойдем домой, — сказал Ао. — Ничего нет.

— Матерям есть надо. Старикам, детям кто принесет еду?

— Матери матерей надо еду, — прибавил Ноздря.

Надо было сговориться с Куолу, чтобы еще больше не рассердить его.

Если они пойдут запрещенной дорогой, он может испортить всякую другую

охоту. Нельзя было и думать о доме, пока не будет поймана какая-нибудь

крупная добыча. Охотники решили идти вперед по новым местам, и притом

против ветра. Звери чутки, и, если до них доносится запах человека, они

прячутся и убегают.

Чтобы задобрить страшного Куолу, Улла приложил к губам рупором руки и

закричал:

— Куолу! Куолу! Хуммы ушли, не надо нам хуммов. Бери себе слоненка.

Возьми добычу. Мы пойдем. Будет счастье — принесем жирный кусок и Куолу.

Куолу улыбнулся, молча махнул рукой, и охотники двинулись дальше.

Куолу

Почему же так страшен охотникам был Куолу? Откуда этот страх, это

трусливое желание его задобрить?

Куолу стали бояться с тех пор, как он здесь поселился. Он был рода

Вурров, то есть медведей. Становище находилось на расстоянии нескольких

дней пути, на берегу притока Большой реки. Вурры жили в курных землянках,

похожих на глубокие норы, на склонах речных берегов. В каждом становище

ютился отдельный род. Основой рода были женщины-матери. Они были хозяйки

землянок. Все они занимались колдовством. Они знали множество заговоров и

заклинаний: от зубной боли, от разных болезней, от нападения зверей.

Во главе каждого рода стояла самая старшая, искусная и почтенная из

колдуний. Она считалась самой могущественной из всех. Все другие получали

колдовскую силу только от нее. Она считалась прабабушкой всего детского и

юного населения.

Женщины со своими детьми, подростками и девушками составляли

полуоседлое население становища. Мужчины-охотники вели полубродячую жизнь.

Они то появлялись, то вновь исчезали. По целым дням, иногда по неделям

бродили они за добычей и при удаче приносили ее для всех. Все матери

считались сестрами. Их дети, то есть все девушки и юноши, также считались

братьями и сестрами. Юноши уходили в соседние родственные становища и там

искали себе невест. Они оставались надолго жить в поселке своих жен,

проводя там теплое время года.

С наступлением холодов, а то и раньше возвращались они в становище

матерей, чтобы охотиться и добывать пищу для родного поселка. Жили они

отдельно от незамужних сестер и младших братьев, в особой большой

землянке, куда имели доступ только охотники и старики.

Сурова была зима в долине Большой реки. Она была очень длинная и

снежная. Метели и вьюги бушевали тут по целым месяцам. Глубокие сугробы

нередко совсем погребали под собой землянки людей. Особенно много снега

наносили западные ветры. Иной раз после сильных буранов жители с трудом

прокладывали себе выход из своих засыпанных нор.

Но как ни долга была зимняя пора, весна, хоть и поздно, брала свое.

Она разрушала белые бастионы зимы. На освобожденной от снега земле

зацветали весенние цветы. Поселки Большой реки встречали победу солнца

песнями, плясками и хороводами. Бывало, правда, что жены уходили с мужьями

в поселок их матерей и оставались в нем навсегда.

Случилось, что молодой Куолу стал мужем своей ровесницы Изы, девушки

того же рода Вурров.

Они были детьми разных матерей, но, как члены одного рода, они, по

понятиям Вурров, должны были называться братом и сестрой.

Их брак был нарушением обычаев и привычных понятий племени. В глазах

родичей они совершили преступление, и притом непростительное.

Проступок этот сделал их отщепенцами в своем собственном поселке.

Никто не хотел жить с ними под одной крышей.

Охотники изгнали Куолу из мужского дома. Женщины не пускали Изу к

себе. Куолу и Изе пришлось наскоро вырыть маленькую землянку на краю

поселка и отдельно добывать себе пищу.

Вскоре произошло событие, которое окончательно сделало невозможным

совместную жизнь их со своими родичами.

В их поселке особенно строго соблюдалось почитание Родового огня.