Полосатый катафалк (сборник)

Он стоял на пороге, широко расставив ноги. Молодой мускулистый парень в тенниске. Его черные волосы, не то влажные, не то грязные, полностью закрывали лоб. Темно-синие глаза смотрели угрюмо. От этого человека можно было ждать неожиданного выпада. По первому впечатлению он казался мальчишкой, который старается не замечать собственной привлекательности. «Мальчишка» — неподходящее слово. Я бы дал ему лет тридцать, даже чуть больше.

Его пальцы были выпачканы свежей краской. На лице и даже на босых ногах тоже виднелись разноцветные пятна. Что касается его джинсов, то они стояли кое-где колом от краски, засохшей от времени.

— Полагаю, он имеет право, если дело дошло до этого, — заметил Дэмис.

Он посмотрел на руки, пошевелил грязными пальцами:

— Я только хотел бы остаться, пока не закончу красить.

— Вы красите дом?

Он высокомерно посмотрел на меня.

— Я пишу красками картину, амиго.

— Понятно. Вы художник.

— Я работаю для заказчиков. А вы можете войти и все осмотреть, раз вы уже здесь. Как вы себя назвали?

— Арчер. Вы очень добры.

— Нищие не могут быть привередливыми.

Мне показалось, что он напоминает самому себе эту прописную истину.

Отступив в сторону, Дэмис впустил меня в большую комнату. Практически она занимала весь верхний этаж дома, от нее была отгорожена лишь небольшая кухонька в левом углу. Помещение было просторным и светлым, дубовый пол был недавно натерт, потолок из толстых бревен создавал впечатление солидности. Мебель из ротанговых пальм была отделана кожей бежевого цвета. Справа от меня застланная ковровой дорожкой лестница спускалась на нижний этаж. Камин из красного кирпича находился прямо передо мной, у другой стены комнаты.

В дальнем конце на мольберте возвышался холст, над которым работал Дэмис.

— Симпатичный дом, — сказал молодой человек. — Какую плату они с вас требуют?

— Пятьсот долларов за август.

Он присвистнул.

— Разве вы не столько платите?

— Я ничего не плачу. Ни цента. Я гость владельца дома.

Его лукавая усмешка неожиданно переросла в печальную гримасу:

— С вашего разрешения, я вернусь к работе. Можете не спешить, вы мне не помешаете.

Он пересек помещение, двигаясь с напряженной настороженностью, подобно зверю, учуявшему добычу, и встал перед мольбертом. Я был несколько смущен его безразличным гостеприимством. Я ожидал другого приема: шумной ссоры, а возможно, даже применения силы. Чувствовалось, что он волнуется, но Дэмис сдерживал себя.

Он пристально смотрел на холст с таким видом, будто намеревался его уничтожить. Быстро наклонившись, он схватил в руки палитру, опустил кисточку в какую-то краску и начал что-то подправлять на холсте.

Я прошел на кухню. Газовая плита, огромный холодильник, раковина из нержавеющей стали, все блестело и сверкало. Я проверил шкафы, они были забиты консервами всех сортов, начиная от тушеных бобов и кончая жареными трюфелями. Было похоже, что Харриет облюбовала этот дом для постоянного проживания.

Я прошел к лестнице. Неслышно ступая, я спустился вниз. Там имелась еще одна дверь, выходившая на наружную лестницу, которая вела на пляж.

Здесь было две спальни: побольше в передней половине дома и поменьше в задней. Между ними помешалась ванная. В задней спальне не было ничего, кроме двух совершенно одинаковых кроватей с голыми матрацами и подушками. В ванной все было выдержано в розовых тонах. Облезлая кисточка для бритья с инициалами «Б.К.» стояла на полочке рядом с бритвой. Я взял их в руки, они все еще не просохли.

Большая спальня в передней комнате точно так же, как и в комнате над нею, имела скользящую стеклянную дверь, выходящую на балкон. Огромная кровать была покрыта золотистым шелковым покрывалом, на котором аккуратно была разложена женская одежда. На комоде лежала дамская сумочка из змеиной кожи с излишним золотым замком. Открыв ее, я увидел бумажник красного цвета, в котором лежало несколько крупных и не очень крупных купюр и водительские права на имя Харриет Блэквелл.

Я заглянул в стенной шкаф. Там совсем не было женской одежды и очень мало висело мужской. На плечиках болтался единственный мало-мальски приличный выходной костюм из серой полушерстяной ткани, купленный в магазине готового платья в Гвадалахаре. Еще одни брюки и куртка являлись продукцией фирмы рабочей одежды в Лос-Анджелесе, так же, как и новые ботинки, примостившиеся на коврике внизу. В уголке стоял коричневый весьма потертый чемодан с биркой мексиканской авиакомпании, привязанной к ручке.

Чемодан был заперт. Я приподнял его. Похоже, что он был пуст.

Дверь за моей спиной отворилась. Появилась девушка-блондинка в белом купальнике и черных защитных очках. Меня она заметила лишь после того, как вошла в комнату.

— Кто вы такой? — испуганно спросила она.

Я сам немного растерялся. Девица была удивительно рослой. Хотя на ногах у нее были пляжные сандалии на плоской подошве, ее глаза находились почти на одном уровне с моими. Улыбаясь и глядя в темные очки, я рассыпался в извинениях и сообщил ей свою историю.

— Отец никогда раньше не сдавал пляжный домик!

— Очевидно, он теперь передумал.

— Да, и я знаю почему.