Полотно Судьбы

— Ты был предельно сосредоточен на Кубке, испытаниях и Пожирателе смерти в школе, и пропустил такой очевидный подвох с ядом, — на этих словах Гарри вздрогнул, на миг отвлекаясь от попыток поверить в реальность происходящего. — Признаться, я совсем не ожидал, что ты попадешься на такой ерунде и преподнесешь мне замечательный подарок. И кто бы мог подумать, что по твоей милости на пороге смерти окажется твой обожаемый лучший друг, да?

Боль тисками сжимала грудь. Он больше ни о чем не мог думать.

«По твоей милости…»

«Все верно… верно. Я виноват. Только я».

— Честно, когда я делал яд, думал, что от него пострадает какой-нибудь недалекий болван, который будет совать свой нос, куда не следует. Но вот наш огнехвост попался с самые очевидные силки. Удивительно, не так ли?

«Ужасно. Кошмарно. Отвратительно. Страшно. И больно, больно, больно…»

— Барти, конечно, молодец, и играл по правилам, я удивлен, что ты со своим приятелем смогли его вычислить. Я даже поверил на мгновение, что эта идея с Кубком, такая сложная и ненадежная, с кучей переменных, сработает. Впрочем, я не исключал возможности провала и подстраховался, как мог. Расставил силки. Яд был одним из вариантов, но я особенно на него не рассчитывал. Слишком мала была вероятность, что ты сунешься в кабинет Грюма и начнёшь хватать его личные вещи, — он развел руки в стороны. — В итоге ты опять меня удивил.

— Так чего ты хочешь? — тихо спросил Гарри.

«Подожди. Подожди… — унять бы только нервную дрожь, утихомирить бешеное сердцебиение, — ещё чуть-чуть…»

— Хочу предложить обмен, — спокойно ответил Шакал.

— Обмен?

— Именно. Равноценный обмен. Кровь за кровь.

Разливающаяся по телу надежда была похожа на раскалённую лаву. Её невозможно было остановить. Невозможно было остудить. Она сожгла дотла боль и страх. Она заглушила голос разума. Она поглотила сомнения.

— Ты дашь мне противоядие? — он не хотел говорить этого, не должен был произносить вслух, не мог верить в это!

— Дам, — кивнул Шакал, Гарри показалось, что он задыхается, — чудесное свеженькое противоядие с моей собственной кровью.

— Что… что ты хочешь взамен? — прошептал он, хотя хотел закричать.

— Твою кровь. Равноценный обмен, помнишь? Думаю, итог устроит нас всех.

«Да! Да! Да!»

Он почти согласился. Он готов был на что угодно. Но что-то остановило его. Что-то… что это? Откуда взялись сомнения? Им не место было в этом бурлящем, раскаленном потоке надежды. Так почему же?..

— Так просто? — недоверчиво спросил Гарри. — Я должен обменять свою кровь на противоядие? И всё?

Шакал вздохнул.

— Ну, конечно, нет, Гарри. Ничего стоящего в этой жизни просто не дается. Вполне возможно, обмен получится чуть сложнее. Если изменить формулировку, то я предлагаю не кровь за кровь, а жизнь за жизнь.

— Ты хочешь меня убить?

Это ничего не меняло. Совершенно ничего. Он готов был на всё что угодно ради Тома. Тогда что тревожит его?

— Я не хочу твоей смерти, — варна качнул головой. — И, заметь, это чистая правда, здесь в твоём сне, я совсем не могу врать.

— Так что же усложняет твою формулировку?

Что-то было не так. Что?

— Хм, ну, видишь ли, я планирую небольшой ритуальчик, в котором тебе нужно поучаствовать, и, возможно, ты этого не переживешь.

Ритуал. Гарри уже слышал о ритуале. Когда? Когда он слышал о нём? Это было что-то важное. Что-то… страшное.

«Она сказала, что мальчишка нужен для ритуала. Что хозяин вернется…».

— Ты собрался воскресить Волдеморта?

— Ага, — Шакал широко ухмылялся. — Здорово, да?

В голове эхом разносился смех Крауча-младшего.

«…Это не остановить! Не остановить! Она получит то, что хочет. Всегда получает».

«Кровь за кровь».

«Жизнь за жизнь».

«…Возможно, ты этого не переживешь».

«Мой Лорд скоро вернётся, а ты умрешь».

«Десять шагов от кровати до стены».

«Я соглашаюсь не умереть…»

«Двадцать от стены до окна».

«…Я соглашаюсь помочь в воскрешении Тёмного Лорда».

«Один шаг — одна секунда».

«Стрелка часов неспешно и равнодушно отмеряет секунды на циферблате».

«Шестьдесят шагов за минуту».

«Стрелка с тихими щелчками поглощает время».

«Три тысячи шестьсот шагов за час».

«Часы тикают, Гарри Поттер, ты слышишь?»

«Если Шакал возродит Волдеморта, начнется война».

«Десять тысяч восемьсот шагов».

«Секундная стрелка режет мгновения на части».

«Если начнется война, погибнет много людей».

«…Десять тысяч восемьсот секунд до того, когда ничего исправить уже будет нельзя».

«Тонкая, похожая на рапиру секундная стрелка жадно пожирает время».

«Пока я буду виноват лишь в смерти Тома, но если я помогу возродить Волдеморта, то по моей вине погибнет куда больше людей».

«Но Том будет жить».

«Твой дом горит, кого ты спасешь — родного брата или десять незнакомцев?

«Брата».

«Что если спасение брата погубит сотни жизней? — голос Гермионы в его сознании казался почти настоящим, словно она сидела рядом с ним в этой лодке. — А теперь подумай и ответь снова, кого ты спасешь?»

«Брата».

Буря в душе становилась всё тише.

«Тогда всё рухнет. Мира, который ты знаешь, больше не будет», — теперь голос сознания стал походить на его светловолосого двойника из белого мира.