Полотно Судьбы

— Главное, чтобы с Томом всё теперь было хорошо, — прошептал Гарри. — Это главное.

«Кого ты спасёшь?»

Гарри вздрогнул и прикрыл глаза, когда голову снова опоясала тупая ноющая боль.

— Сэр, мне что-то нехорошо, могу я… могу я идти?

Снейп с минуту рассматривал бледное, покрытое испариной лицо подростка.

— Идите, Поттер. И, прошу вас, будьте осторожны.

— Конечно, сэр, — Гарри поднялся на ноги, дошел до двери и, помедлив на пороге, обернулся: — Спасибо, что рассказали мне, профессор.

— Вы имеете право знать, — с трудом ответил тот.

Дверь тихо закрылась, и только тогда Северус позволил себе грязно выругаться. Он не знал, как может закончиться этот разговор и в тайне надеялся, что мальчишка отреагирует со своей неизменной сдержанностью, либо даже беспокойством, но он совершенно не ожидал такой реакции. Декан Слизерина окинул свой разгромленный кабинет мрачным взглядом, после чего поднялся на ноги и в задумчивости прошелся по комнате, равнодушно переступая через разбросанные по полу книги и свитки пергамента. Добравшись до шкафов, он открыл разбитую дверцу, от которой осталась только деревянная рама, и снял с полки чудом уцелевшую бутылку брэнди, после чего в задумчивости на неё уставился. Поклонником алкоголя Северус никогда не был, но сейчас ему страшно хотелось выпить чего-нибудь покрепче успокоительной настойки. Потому что после разговора с мальчиком в голову приходил только один вывод.

Гарри Поттера не было в школе в ночь, когда возродился Волдеморт. Каким-то непостижимым образом ему удалось выбраться из замка и рискнуть своей жизнью ради спасения Томаса Арчера. И теперь по его вине магический мир оказался на пороге войны. Но даже сам Гарри об этом не знал. На мальчишку были наложены чары забвения. Настолько сильные, что любая попытка восстановить в памяти минувшие события сопровождалась физической болью и приступами паники. Как это случилось, и почему Волдеморт не убил мальчика в то же мгновение, как увидел, Северусу было неизвестно. Конечно, он мог попробовать добраться до заблокированных воспоминаний с помощью легилименции и выяснить что произошло. Но Снейп не был уверен, что не навредит этим Поттеру.

Сейчас Северус мог думать лишь о том, что скорее умрет, чем расскажет кому бы то ни было правду.

Эту правду не следовало знать даже Гарри.

Но как много времени понадобится Поттеру, чтобы во всём разобраться?

Как скоро он осознает, что история про шрам, которую скормил ему Снейп сегодня — полнейшая чушь? И как мальчик будет с этим жить?

*

Гарри не помнил, как добрался до своей кровати. Перед глазами всё дрожало и расплывалось, а в памяти далеким эхом звучали чужие голоса, разговоры, которых он не помнил, места, которых не видел. Снейп сказал, что все эти образы преследуют Гарри из-за его шрама и непонятной связи с Волдемортом. Возможно, так оно и было. Но как тогда объяснить это отвратительное чувство в груди, будто он совершил нечто ужасное? Почему ему кажется, что в возрождении Волдеморта виноват именно он? И что ему делать, если это окажется правдой?

Гарри закрыл глаза. Ему не хотелось больше думать об этом. Он лучше будет верить декану. Будет верить, что ни в чем не виноват. Что эгоистичное желание спасти одну единственную жизнь не станет причиной гибели сотен людей. Только отчего же собственный голос из воспоминаний, с ледяным спокойствием утверждающий, что его не волнует, сколько погибнет людей, после возрождения Волдеморта, казался таким реальным? И почему где-то в глубине души он до сих пор так думал?

«Интересно, знает ли Дамблдор, что взял под свое заботливое крылышко волшебника куда страшнее Волдеморта?» — рассмеялась в его воспоминаниях темноволосая женщина.

«Это не правда, — проваливаясь в сон, подумал Гарри. — Я просто хотел защитить друга. Разве это плохо?»

*

— Гарри, шагай ещё медленнее, и поезд уедет без тебя, — раздраженно бросил Арчер, наблюдая за другом из тамбура.

Поттер втащил в вагон свой чемодан и, отдуваясь, посмотрел на друга.

— Почему в школу наши вещи доставляют домовики, а обратно мы должны их сами тащить? — пожаловался он.

— Мир жесток, — равнодушно пожал плечами Арчер, разворачиваясь на каблуках и направляясь вглубь вагона, Гарри с ворчанием поплелся следом. — Мне вот что не понятно, Гарри. Ты четыре года отучился в волшебной школе, прошел три весьма непростых испытания на Турнире Трёх Волшебников, из года в год проявлял весьма незаурядные способности к магии, так за каким же дьяволом, объясни мне, ты тащишь этот чемодан сам, когда есть прекрасное заклинание, с которым справился бы и первокурсник?

Поттер застыл посреди коридора, выпустив ручку чемодана.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

Арчер тоже остановился и вполоборота взглянул на Поттера.

— Я всё ждал, когда тебя посетит озарение, — равнодушно сообщил он.

Гарри сердито фыркнул и, взмахнув рукой, поднял в воздух всю свою поклажу.

— Знаешь, Том, — процедил он, — иногда мне хочется тебя придушить.

Тот немного помолчал, иронично глядя на него.

— И это желание взаимно, Гарри.