Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570

Несколько свидетельств с «той» стороны. У М. Бельского в его «Хронике» миссия Козлова увязана была с намерением неких неназванных влиятельных московских бояр передаться на сторону короля и выдать ему Ивана Грозного, как только Сигизмунд с войском, собранным в Радошковичах, выступит в поход⁸³⁷. А. Шлихтинг в своих «Новостях из Московии» писал, обращаясь к Сигизмунду, что «три года назад (эти «Новости» датируются осенью 1570 г.⁸³⁸, следовательно, речь шла о событиях 1567 г. – В. П.) в.к. в были в походе, то много знатных лиц, приблизительно 30 человек, с князем Иваном Петровичем (Шуйским) во главе, вместе со своими слугами и подвластными, письменно обязались, что передали бы великого князя вместе с его опричниками в руки в.к. в, если бы только в.к. в двинулись на страну». Этого не случилось, продолжал Шлихтинг, так как Сигизмунд промедлил с выступлением, и Иван раскрыл заговор (благодаря предательству некоторых заговорщиков, среди которых был двоюродный брат Ивана князь Владимир Андреевич и князья И.Д. Бельский и И.Ф. Мстиславский). Но, чтобы не попасть в руки врагов, Иван Грозный по совету Владимира Старицкого и его конфидентов спешно покинул военный лагерь и отъехал в Москву, передвигаясь без остановки днем и ночью⁸³⁹. Можно привести и другие иностранные свидетельства, однако, чтобы не повторяться, адресуем заинтересовавшихся этой проблемой к А.А. Зимину, собравшему сводку сведений о боярском заговоре 1567 г.⁸⁴⁰

Р.Г. Скрынников, дополнив собранные А.А. Зиминым свидетельства, пришел к выводу о том, что дать однозначный ответ на вопрос, был ли заговор, нельзя. «Ясно лишь, что налицо было весьма опасное настроение, общее негодование против насилий и произвола опричнины», и что это недовольство должно было вылиться в некий заговор с целью устранения Ивана Грозного от власти и возведения на трон Владимира Старицкого⁸⁴¹.

На наш взгляд, если добавить к этим свидетельствам показания А. Дженкинсона (случайно ли он в своем отчете о разговоре с Иваном Грозным указывал на просьбу русского царя включить в договор с Елизаветой Английской статью, предусматривавшую возможность получить убежище в стране союзника?⁸⁴²), любопытное место из письма Сигизмунда М. Радзивиллу Рыжему, которое приводит Б.И. Флоря⁸⁴³, а также странное, если не сказать больше, поведение Сигизмунда II во время осенне-зимней кампании 1567 г. (с перемещениеми лагеря литовского войска и промедлением с открытием боевых действий) и внезапное прекращение Иваном Грозным своего похода, то напрашивается вывод: нет дыма без огня. Слишком много свидетельств с «той» стороны, чтобы их отвергнуть как неправдоподобные⁸⁴⁴. Заговор, подпитываемый из-за литовского рубежа, видимо, был – другой вопрос, как далеко зашли заговорщики и насколько верны слухи об их готовности схватить Ивана и передать его Сигизмунду?

В завершение этого сюжета с московским боярским заговором 1567 г. отметим, что не только Сигизмунд пытался использовать литовских «доброхотов» в Москве, чтобы добиться своих целей в войне. Годом ранее Иван Грозный попробовал заручиться согласием Яна Глебовича (того самого полоцкого воеводича) на посреднические услуги в деле «перетягивания» на сторону Ивана видных литовских магнатов на случай, если придется голосовать за московского государя на выборах великого князя Литовского. Этот замысел был раскрыт литовской стороной, и Глебовичу с трудом удалось оправдаться, но выполнить свое обещание после этого он уже не мог⁸⁴⁵.

Таким образом, можно предположить, что Сигизмунд как мастер политической интриги сумел выстроить летом – осенью 1567 г. многоходовую комбинацию. Разыгрывая ее, он рассчитывал одним выстрелом убить двух зайцев – внутриполитического (через формирование нужного отношения в литовской правящей элите по отношению к унии, причем эта цель была первостепенной) и внешнеполитического (через отстранение Ивана Грозного от власти посредством дворцового переворота). В первом случае королю удалось добиться желаемого, а вот во втором – лишь частично. Иван был вынужден отказаться от продолжения похода, но, прежде чем повернуть назад, он указал оставить в Торопце и Великих Луках «для приходу литовских людей» немалое войско – 5 полков, 11 воевод во главе с князем И.А. Шуйским (примерно 10–11 тыс. «сабель и пищалей»)⁸⁴⁶. Так на минорной ноте закончился 1567 г. – шестой год Полоцкой войны. И на этот раз ни одной из сторон не удалось добиться поставленных целей. Война продолжалась.

Глава VI Шел последний год войны…

1. Пушки продолжают говорить…