Половина любви

— А-а. — Татьяна, несмотря на хмель, круживший ей голову, уловила смятение, исходившее от Елены. Но понять его причину она не могла. — Ты все-таки постарайся их нанизать заново. А то примета нехорошая: рассыпанные бусы — к разлуке с любимым человеком.

Последние Танины слова заглушила вновь заигравшая музыка.

Степенный, дородный старик остановился перед ворожеей, приглашая ее на танец. Елена быстро ускользнула в сторону. Краем глаза она заметила, как немолодой партнер закружил Татьяну в неведомом ей, старомодном танце. Лавируя среди танцующих пар, Елена стала пробираться в буфет, чтобы отыскать своего незадачливого братца.

Она сразу увидела его, утонувшего в проваленном старом кресле, видимо занесенном в буфет из фойе. Он спокойно спал с откинутой назад головой и полуоткрытым ртом и впрямь походил на младенца. Застиранные грязно-белые носки высунулись из-под задравшихся брюк. «Да, устроить его семейную жизнь шансов немного», — покачала головой Елена. Наклонившись к брату, она постучала его по плечу, как стучат в дверь:

— Шура, проснись.

Тот открыл глаза, непонимающе озираясь. Наконец взгляд его принял осмысленное выражение, и он спросил:

— А Татьяна где?

— Проспал Татьяну, дружок. Ладно, поехали домой. Я тебя провожу.

— Зачем меня провожать? Я в порядке. — Шурик напрягся и, хотя не сразу, все же вылез из кресла.

Он и в самом деле уже протрезвел. Вообще последнее время ему мало было нужно, чтобы «словить кайф». И все чаще после выпитого он засыпал в самых неподходящих местах.

— Может, закажем еще бутылочку? — неуверенно предложил он.

— Никаких бутылочек, — прервала его Лена. — Если выспался, проводи меня, я устала.

— Ты что, вечер еще в самом разгаре.

— Для кого в разгаре, а для нас с тобой уже отгорел. — Лена боялась, что без нее Шурик пойдет «на второй заход».

Шурик нехотя поплелся за Леной. Проталкиваясь к креслам, на которых были свалены пальто участников вечера, Елена вновь увидела Игоря. На этот раз он танцевал с женой. Ее крупный бюст держал мужа как бы на расстоянии, но двигалась Ольга свободно, четко повторяя за Игорем все шаги и развороты. Игорь тоже увидел Елену, когда она рылась в груде одежды в поисках своего пальто, и почувствовал себя виноватым. Наверно, не стоило уговаривать Елену прийти на вечер. Ведь он не мог уделить ей должного внимания в присутствии жены.

— Что ты сказала? — спросил он, наклоняясь к Ольге.

— Я говорю, хороший у нас коллектив, — повторила та, стараясь перекричать громкую музыку. — И ты у меня хороший!

Сегодня Ольга вновь чувствовала себя счастливой.

Юбилейный вечер, которому она отдала столько сил, кажется, удался.

15

Расселение квартиры на Подьяческой близилось к завершению. Получилось так, что все жильцы оказались в выигрыше. Татьяне досталась отдельная квартирка в центре. Нелли с сыном переселялись в многонаселенную коммуналку, но теперь у них было две комнаты. Даже пьянчуге Николаю неожиданно привалило счастье. Он переезжал в область, зато получал в свою собственность целый дом и деньги в придачу.

Покупатель жилья на Малой Подьяческой, бизнесмен из Финляндии, уже оплатил стоимость квартиры фирме «Игрек». Даже за вычетом расходов на расселение фирма получила приличную прибыль.

Жильцы были обязаны освободить квартиру до Нового года.

Между жильцами квартиры на Подьяческой не сложилось добрых отношений. Даже между родными — Нелей и Татьяной. Николай же осложнял жизнь обеих сестер. И все же перед разъездом каждый из жильцов ощутил легкое сожаление. Расставаться с насиженным гнездом оказалось нелегко.

Как-никак здесь прошла большая часть их жизни.

А потому предложение Николая устроить прощальную вечеринку и Татьяна, и Нелли охотно поддержали. Вечеринку назначили на конец декабря.

Татьяна позвонила Елене, чтобы пригласить ее на «отвальную». В телефонной трубке отозвался мужской голос. Татьяна сразу узнала взбудораженно-отрывистую интонацию Ефима:

— Алло, да-да, слушаю, — без остановки отбарабанил он.

— Ефим, здравствуй, ты приехал?

— Здравствуйте, с кем я говорю?

— Фима, ты не узнал меня? Это Таня Одинцова с Малой Подьяческой. Ну, вспомнил?

— Танечка, ну конечно же. Как твои дела?

— Спасибо, Фима, нормально. Вот переезжаем.

Расселили нашу коммуналку. Я и звоню, чтобы пригласить Лену и Галину Ивановну на прощальный вечер двадцать пятого декабря. И ты, надеюсь, придешь вместе с Леной? Ты ведь тоже из этого гнезда когда-то вылетел!

— С удовольствием приду, Танюша. Я приехал на Новый год с дочерью повидаться, ну и еще кой-какие дела у меня тут. Правда, Лена, как видно, не очень обрадовалась моему приезду, все больше молчит, — пожаловался он между делом. — Но двадцать пятое — замечательное число, мой день рождения.

С удовольствием отмечу его в последний раз на нашей старой Подьяческой.

— Я очень рада, Фима. А на Лену ты не обижайся, просто вы отвыкли друг от друга. Почаще навещать семейство надо.

— Ну, Татьяна, ты прямо как моя теща заговорила. Оставим эту тему. Я сейчас трубку Аленке передам.

— Я слушаю, — тихо откликнулась Лена, но Татьяна уловила в ее голосе затаенную грусть.